Fiat judicium per igncm in virtutc Mikael!

Пила. Крутится диск. Его почти не видно из за дыма. «Откуда дым?» Хлоп. Хлоп. Хлоп. Десятки крюков. Думать трудно от боли. «Может, в доме пожар?» Янтарь… Нет янтаря. Хлоп. Только белая маска с гвоздями. «Нет. Это видимость». Пила вонзается в спину. Нечеловеческая боль. «А цепи!» Натянуты цепи. Кожа трещит под цепями. Боль бесконечна. Зачем кожа Фрэнку? Фрэнк?.. Да, это я… Боль – это разум. Мне больше ни к чему имя. Боль нетленна. Боль – это счастье…

– Они не получат меня назад, – очнувшись и прикрывая глаза рукой, проговорил хриплым голосом Фрэнк, непроизвольно лязгнув зубами. – Я буду жить. И ты поможешь мне. Так?

– Им никогда не найти нас… никогда… в этом огромном мире, – тихо ответила Джулия, глядя на мелко моросящий дождь за окном.

Ларри сидел в гостиной, положив ногу на ногу, и смотрел телевизор. На экране мелькали фигуры боксеров, молотивших друг друга и временами сплевывающих в никелированные тазики.

Мыслями Ларри был далеко от экрана, высоко под потолком, на уровне хрустального шара, который стоял на серванте, отбрасывая яркие искры от желтого света люстры.

Вовсю разошедшийся дождь за окном явно не способствовал приятным раздумьям. Ларри грыз червь сомнения. С того самого дня, как они переехали в этот дом. «Может, она завела любовника?» Но подумав, Ларри отверг эту мысль. «Тогда что же? Что?»

Ларри вздрогнул, почувствовав чье то прикосновение. Повернувшись, он увидел, что это Джулия. Вероятно, она тихонько подошла к нему и уже несколько минут стояла рядом, смотря на боксеров, прыгающих по рингу.

– Я думал, тебя от бокса тошнит, – вяло проговорил он, взглянув на Джулию.

– Я видала и похуже, – подала она голос.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Ларри, вспомнив свои недавние мысли. – Может, переключить на другую программу?

Джулия молчала, думая о своем. Мысли ее были там, наверху, у Фрэнка. Фрэнку было больно. Он метался из угла в угол, круша все, что попадалось под руку. «Хорошо, что за окном гроза» – подумала она, услышав наверху глухой удар от падения тяжелого предмета. «Черт», – выругалась она про себя.

– Как ты думаешь, что там такое происходит? – Ларри тоже услышал стук наверху.

– По моему, я оставила открытым окно. Пойду посмотрю.

– Нет, – поймав Джулию за локоть, Ларри поднялся с дивана.

– Да нет там ничего, – запротестовала Джулия. – Ларри, подожди.

– Да что с тобой, что ты волнуешься?

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу гром и молнию.

– Успокойся, ничего опасного, – взяв ее за руку, он удивился. – Ты дрожишь? Чего ты боишься?

Воспользовавшись возникшей паузой, Джулия приникла к нему на грудь и стала покрывать его жаркими поцелуями.

– Надо пойти проверить, – Ларри стал убирать руки Джулии, обнявшие его за шею.

– Не ходи туда, прошу тебя! – взмолилась она.

– Пойдем вместе, если хочешь, – он потянул ее в коридор. – Пошли.

– Ларри, пожалуйста! – продолжала упрашивать Джулия.

– Не надо волноваться, идем. – Ларри взял жену за руку, и его нога ступила на ступеньку. – Все в порядке. Все в порядке, – подбадривал он Джулию. И себя заодно.

В комнате Фрэнка было темно, иногда ее освещали блики молнии за окном. Ларри чуть не наступил на крысу, мечущуюся под ногами.