-  Значит, пронесет? - спросил пассажир.

    -  Боюсь, что занесет далековато, - кивнул командир.

    -  Может перенести через границу?

    -  Джордан, - сказал командир. - Как полагаешь?

    -  Не думаю,-сказал штурман.

    -  Джордан так не считает, - сказал командир.

    -  О'кей, - сказал пассажир. - Поживем - увидим. Тогда у меня пока все. А у вас, тренер?

    -  Я подожду до земли, - сказал тренер. -Хотел только сказать, что у нас все в порядке.

    -  Хотите кофе? - предложил штурман.

    -  Потом, - сказал пассажир. - На земле. Просигналить успели?

    -  Это автоматически, - объяснил второй пилот. - Комп подает сигнал без наших просьб.

    -  Спасибо за информацию, - поблагодарил пассажир.

    -  Не стоит благодарности, - ответил капитан. Пассажир кивнул и неторопливо вернулся в салон, где включенные табло просили пассажиров воздержаться от курения и пристегнуть ремни.

    -  Ваши ребята хорошо переносят передряги, - сказал пассажир одобрительно тренеру, когда тот проходил мимо, направляясь к своему месту.

    -  Иначе нельзя играть, - сказал тренер.

    -  Покачивает, - сказал пассажир, держась за подлокотники кресла.

    -  Не без того.

    -  Могут быть легкие осложнения, как вы думаете? - спросил пассажир. - Путается вся топография. Может забросить куда-нибудь - в центр какого-нибудь города.

    -  Без осложнений редко обходится, - сказал тренер равнодушно. - И в городах люди живут.

    Пассажир усмехнулся и, ни на что более не отвлекаясь, направился к своему месту. Для этого ему пришлось миновать несколько рядов. Люди, мимо которых он проходил, смотрели на него безразлично. Словно бы его вылазка к пилотам осталась незамеченной.

    Кабина снижалась. Само приземление состоялось относительно благополучно. Опускавшаяся кабина счастливо миновала лес - не очень густой, кстати, - и лишь чиркнула по верхушкам деревьев, по самой опушке, после чего достаточно ощутимо, но все же не очень опасно ударилась о мягкую, поросшую травой землю обширной поляны; аэростаты, успевшие за время спуска стравить почти весь газ (иначе кабину с людьми могло бы унести вообще неизвестно куда), - яркие оболочки баллонов перед тем, как погаситься, еще несколько метров протащили громоздкое тело машины по кустам, безжалостно ломая их, затем опали, - и на этом рейс закончился.

    Люди еще секунду-другую сидели молча, потом все разом зашевелились, отстегивая ремни и выбираясь с немалым трудом в проходы между креслами. Это было нелегко, потому что кабина лежала с сильным креном на борт - именно на левый, в котором были двери, так что для того, чтобы выбраться из машины, пришлось воспользоваться аварийными выходами. Несколькко минут продолжались внезапн вспыхнувшие беспорядочные разговоры, - вернее, не разговоры даже, а обмен какими-то мёждометиями, обрывистыми фразами, малопригодными для изложения мыслей, но прекрасно передающими чувства и настроения и для того только и служащими, чтобы дать выход внутреннему напряжению. «Ну, слава Богу - смотри-ка, а?» - «Все-таки…» - «М-да, знать бы заранее…» - «А я уж было подумал…» -"Смотрю на тебя, ты сидишь серьезный, как в церкви…" - «Ну, такое ли приходилось переживать! Вот однажды…» - «Ладно-ладно, воспоминания потом, сейчас в самый раз было бы глотнуть, это точно…» -и тому подобное.