Изменить размер шрифта - +
Вот
какие это умные и доверчивые зверьки.
   Капитан ван Тох покраснел.
   - Когда я с ними познакомился ближе, пан Бонди, я стал
раздеваться донага, чтобы быть совсем как они, ну, то есть
голым; но им показалось очень странным, что у меня волосы на
груди и... всякое такое... Ja.
   Капитан провел носовым платком по загорелой шее.
   - Но я не знаю, не слишком ли длинно я рассказываю, пан
Бонди?
   Г. X. Бонди был очарован.
   - Нет, нисколько. Продолжайте, капитан.
   - Ладно. Так вот, когда эта ящерка вылизывала раковину,
другие, глядя на нее, тоже полезли на берег. У некоторых
были раковины в лапах. Как им удалось оторвать их от clifts
(37) своими детскими ручонками, да еще без больших пальцев,
это, брат, просто удивительно.
   Сначала они стеснялись, а потом позволили брать у них из
лапок эти раковины. Правда, не все были жемчужницы; так
просто, всякая дрянь, никудышные устрицы и тому подобное; но
я такие раковины швырнул в воду и говорю: "Э, нет, дети,
это ничего не стоит, это я вам своим ножом открывать не
буду". Зато когда попадалась жемчужница, я открывал ее
ножом и щупал, нег ли жемчужины. А раковины отдавал им
вылизывать. К тому времени вокруг сидело уже несколько сот
этих lizards и смотрело, как я открываю раковины. А
некоторые пробовали сами вскрыть раковину какой-то
скорлупкой, которая там валялась. Это, брат, меня и
удивило. Ни одно животное не умеет обращаться с
инструментами. Что поделаешь, животные - они и есть
животные, таков закон природы. Правда, я видел в
Байтензорге обезьяну, которая умела открывать ножом такой
tin, то есть жестянку с консервами. Но обезьяна, сэр, какое
же это животное! Недоразумение одно. Нет, правда, я был
поражен. - Капитан выпил пива. -В ту ночь, пан Бонди, я
нашел в тех shells восемнадцать жемчужин. Там были
крохотные и побольше, а три были величиной с вишневую
косточку, пан Бонди. С косточку. - Капитан ван Тох с
важностью кивнул головой. - Когда я утром вернулся на
судно, я сказал себе: captain ван Тох, это тебе, конечно,
только померещилось, сэр; ты, сударь, был выпивши и тому
подобное. Но какой толк в рассуждениях, когда у меня в
мешочке лежали восемнадцать жемчужин?
   - Это самый лучший рассказ, какой я когда-либо слыхал, -
прошептал пан Бонди.
   - Вот видишь, брат! - обрадованно сказал капитан. -
Днем я все это обмозговал. Я приручу и выдрессирую этих
ящерок, и они будут носить мне pearl-shells (38). Должно
быть, ужас сколько этих раковин там, в Девл-Бэе. Ну,
вечером я отправился туда снова, но чуточку пораньше. Когда
солнце садится, ящерки высовывают из воды свои мордочки и
тут и там - словом, по всей бухте. Сижу это я на берегу и
зову: тс-тс-тс! Вдруг вижу - акула, то есть только ее
плавник торчит из воды. А потом - всплеск, и одной ящерки
как не бывало. Я насчитал двенадцать штук этих акул,
плывших тогда при заходе солнца в Девл-Бэе. Пан Бонди, эти
сволочи за один вечер сожрали больше двадцати моих ящерок!..
- воскликнул капшан и яростно высморкался. - Да, больше
двадцати! Ясно ведь, такая голая ящерка своими лапками не
отобьется от акулы. Я чуть не плакал, глядя на это. Видел
бы ты все это, парень...
   Капитан задумался.
   - Я ведь очень люблю животных, - произнес он наконец и
поднял свои лазурные глаза на Г. X. Бонди. - Не знаю, как
вы смотрите на это, captain Бонди.
   Пан Бонди кивнул в знак согласия.
   - Вот это хорошо, - обрадовался капитан ван Тох. - Они
очень славные и умные, эти tapa-boys.
Быстрый переход