«Это Стойкий‑в‑преследовании Дух». – Глиф спокойно возник в их головах. – «Теперь ты многое узнаешь, и этот обмен будет выгоден нам обоим».
Флер получила множество описательных глифов, из которых многие не поддавались расшифровке, – их потоком излучал новый Аризель. И вместе с ними пришло чувство почти неописуемого экстаза, будто бы ей вдруг позволили сесть в кабину невероятно совершенной машины и управлять ею.
Стойкий‑в‑преследовании сильно отличался от Духа‑предпочитающего‑двигаться‑медленно, и Флер это поразило. Ощущение личности, ощущавшееся в глифах Духа Абзена, полностью отсутствовало. Новый Аризель казался скорее похожим на огромную машину, лишенную всяких свойств, не связанных с ее предназначением. Часть сознания этой машины, которая могла быть предназначена для дел, подобных их делу, была незначительной – легкий блик на фоне сияющего сгустка энергии.
«Теперь он уходит», – сообщил Дух‑предпочитающий‑двигаться‑медленно, и Флер в самом деле почувствовала, как что‑то вновь повернулось. Стойкий‑в‑преследовании повернулся – столь же неумолимо, как сам Фенрилль, – и уплыл прочь, послав последний прощальный глиф:
«Еще раз прошу прощения за вторжение в вашу интимную жизнь, но на суде нам нужен любой союзник, которого удастся привлечь».
«А Стойкий‑в‑преследовании – хороший союзник?»
«Лучше не придумаешь – он самый старый из всех».
«Из всех Аризелей?»
«Верно. Но пора – суд не за горами, начинается возвращение».
– Он… – Флер схватилась за Лавина.
– Слушай, – произнес он. Над ними, в самом сердце леса, послышалось биение.
Они выбрались из древесной пещеры, почистились, как смогли, и оделись.
Лес ожил. Слышалось непрерывное потрескивание, почти что несмолкаемый рев, ярко и пронзительно светили обычно тусклые огоньки, превращавшие деревья по ночам в ажурные шедевры.
Сияя под корой, они покрывали деревья сетью алых и золотых жил. На корнях сияли необычными цветами узелки и пятнышки, и на маслянистом свечении то и дело вспыхивали зеленые огоньки.
– Они вернулись, – сказал Лавин, застегивая униформу. – Все они. Теперь вся их мощь сконцентрировалась в лесу, из которого она исходила изначально. Ты можешь почувствовать их – это почти как электрический заряд. Собственно говоря, это на самом деле заряды, и теперь от металлических предметов можно получить удар тока, так что их лучше не трогать. Но Аризели слабее всего в электромагнитном спектре – точнее сказать, электромагнетизмом они умеют управлять только в экстремальных обстоятельствах.
– Почему ты так считаешь?
– В Башне Сприков установили, что Аризели могут управлять всеми четырьмя разновидностями сил творения, но что лучше всего владеют гравитацией. Каким‑то образом они используют биологическую энергию – слабые электрические поля сложной конфигурации – для управления гравитацией, для изменения ее в любой точке. В отношении других сил, например ядерных или электромагнитных, их контроль куда менее точен.
Влажная одежда Флер прилипла к телу, однако щелчки и потрескивание в воздухе, пульсирующие светящиеся вены на деревьях заставили ее позабыть о неудобстве. Из‑за этого ей оказалось труднее следить за дорогой, и она несколько раз споткнулась.
На центральной прогалине шум был сильнее всего. Фейны ждали, стоя тесной группкой, с широко раскрытыми глазами и напряженно приподнятыми хвостами. Рва сделал шаг вперед.
– Они пришли, господин. Великие пришли. – Глаза Рва слегка остекленели; он был потрясен поворотом событий. Возвращение Аризелей на памяти любого фейна было чудом – но в его собственной жизни? Это было больше, чем мог даже мечтать герой Брелкилка. |