– Это Джеймса, – сказала она.

Логан прошел дальше, в дверь слева от камина, Дана последовала за ним в спальню. Камин оказался сквозным.

– Центральное отопление, – заметил Логан.

Рама кровати, стоящей перед камином, была сделана из трех толстых ошкуренных бревен. На матрасе лежало покрывало из гусиного пуха, в изножье было свернуто лоскутное одеяло ручной работы.

– Ваш брат был романтиком, – сказал Логан. Тут зазвонил его сотовый, и он, извинившись, вышел поговорить.

Обойдя кровать, Дана подошла к тумбочке из неоструганной сосны, открыла и закрыла ящики. Там было пусто. Открыла шкаф и обнаружила на полках запасное одеяло и подушку. Проволочные вешалки на перекладине тоже были пусты. Она вернулась к кровати и, встав на колено, приподняла покрывало. Разогнувшись, она увидела, что Логан стоит в дверях и смотрит на нее.

– Что бы вы ни пытались здесь найти, вам это не удастся, – сказал он. – Тот, кто здесь был, основательно все почистил.

Она встала:

– Что вы имеете в виду?

Он протянул ей пластиковый пакетик, с виду пустой, но, поднеся его к падавшему из окна свету, он сказал:

– Порошок магнезии. Чуть‑чуть нестертой осталось. Это железистое соединение используется для снятия отпечатков. Чувствуете запах? Это аммиак. Входит в очиститель, которым потом стирают порошок магнезии. Думаю, что этот детектив Дэниел Холмс, кем бы он ни был на самом деле, сначала снимал отпечатки пальцев, а позже стирал следы порошка. Единственные следы, которые здесь можно теперь обнаружить, это наши с вами. Хотите, поедим в городке? Там все и обсудим.

19

Универсальный магазинчик в городе торговал также мылом, зубной пастой и туалетной бумагой. В витрине были выставлены предметы старины типа тех, что украшали камин в хижине. Логан надеялся, что человек за прилавком, может быть, узнает Джеймса Хилла по фотографии, которая лежала у Даны в бумажнике. Но нет, не случилось. Выйдя из магазинчика, они прошли по дощатому тротуару. Это было похоже на выстроенную в Голливуде декорацию – шахтерский городок, который осматривают туристы. Одетые вполне по‑будничному, они с Логаном производили впечатление разряженных в пух и прах. Она почувствовала, что похолодало, и зябко поежилась.

– Хотите мой пиджак? – спросил Логан.

Она отказалась, и он толкнул стеклянную дверь кафе. Висевшие над дверью колокольчики возвестили их приход, заставив посетителей поднять глаза от тарелок, а женщину за стойкой махнуть им рукой в сторону столика у окна. За окном был кусок улицы со столбом для привязывания лошадей. Спустя секунду возобновился гул голосов вместе с позвякиванием и побрякиванием посуды и шипением еды на гриле. Нос Даны учуял запах прожариваемого бекона, и у нее потекли слюнки. Женщина за стойкой вручила им по листку написанного от руки меню и удалилась, сказав, что принесет кофе. Пока они ждали, Дана позвонила домой – удостовериться, что мать заберет Молли из сада. Дело близилось к пяти часам, а учитывая полтора часа обратной дороги, поспеть вовремя она никак не могла. Потом она позвонила на работу – проверила оставленные сообщения. Звонил Грант. Она обратила внимание на то, что позвонил он ей на работу, а не на сотовый. Он как мог постарался сгладить тот факт, что на ее звонок к нему в номер ответила женщина; он лепетал что‑то про «идиотку дежурную», соединившую Дану с их «комнатой для дебатов». Еще одна ложь. Когда Грант принялся оправдываться, Дана сразу поняла, что он лжет. Она набирала номер отеля, когда подошла официантка с кофе.

На этот раз ответил Грант:

– Дана. Привет. Мне передали, что ты раньше звонила. Почему же ты не оставила сообщение?

– Не хотела тебя беспокоить.