Пелеон бросил взгляд на показания приборов своего пульта.

— Еще немного, и у них будет такой шанс. Главная пропульсивная установка уже выведена из строя, и они заделывают микротрещины в герметизации корпуса. Компьютерные расчеты показывают, что если они в течение десяти минут не всплывут, то так и останутся на дне.

— Корабль полон азартных игроков, капитан, — сказал Траун. — Они будут делать ставки на прочность корабля, пока занимаются поиском альтернативы.

Пелеон, нахмурив брови, уставился на голодисплей.

— Какая у них может быть альтернатива?

— Смотрите внимательно. — Траун коснулся своей панели, и на голограмме впереди "Рифа" появился маленький белый кружочек, позади которого потянулась линия, напоминающая след взбесившегося червя. — Создается впечатление, что вот здесь, под этой частью коралловой гряды, есть проход, который позволит им скрыться от нас, по крайней мере на время. Я уверен, что именно туда они и направляются.

— Это у них никогда не получится, — решил Пелеон. — При их запасе плавучести это просто невозможно. Хотя лучше обеспечить полную уверенность. Одного выстрела прямо по входу в этот лабиринт будет достаточно.

— Да, — согласился Траун задумчиво-мечтательным голосом. — Хотя жалко, что придется повредить какой-нибудь из этих рифов. Они — истинные произведения искусства. Их уникальность заключается, вероятно, в том, что созданы они живыми, но еще бесчувственными существами. Мне бы так хотелось иметь возможность рассмотреть их поближе. — Он снова повернулся к Пелеону и коротко кивнул: — Можете стрелять, как только будете готовы.

Прогремел новый удар, имперский корабль кипятил воду все ближе к ним… и едва "Риф" дернулся, двинулся и Хэн.

Позволяя качающемуся кораблю швырять себя из стороны в сторону, он упал, якобы не удержавшись на ногах, на одну из стоп коробок и в последний момент повернулся таким образом, чтобы оказаться спиной к ним. Его руки взметнулись вверх как бы с тем, чтобы удержать равновесие, и нащупали нижние углы самой верхней коробки; как только удар его тела содрогнул стопу, он наклонил коробку над собой. Дав сделать ей четверть оборота над собственной головой, он перестал подпирать угол коробки и что было силы швырнул ее в духа.

Чужеземец принял удар на грудь, потерял равновесие и рухнул спиной на пол.

Хэн в одну секунду оказался на нем, выбил ударом ноги бластер из его руки и отпрыгнул следом за ним. Подняв оружие, он резко повернулся. Дух освободился от коробки и ползал по полу, ставшему теперь скользким от разлившегося виски "Менкуро", торопясь подняться на ноги.

— Ни с места! — рявкнул Хэн, жестом показывая на бластер.

С таким же успехом он мог отдать приказ дырке в воздухе. Дух продолжал подниматься на ноги…

Хэну не оставалось ничего другого, как застрелить его, но он опустил руку и выстрелил в лужу разлившегося виски. Послышалось нежное шипение, и в самом центре помещения вспыхнуло голубоватое пламя.

Чужеземец отпрыгнул от огня, завопив что-то на своем языке, и Хэн даже порадовался, что не понимает его. По инерции дух врезался в стопу коробок, едва не повалив ее всю на себя. Хэн дважды выстрелил в коробку над ним — двойной водопад спиртного каскадом зажурчал по голове и плечам духа. Чужеземец завопил снова; потеряв равновесие, он качнулся назад…

И одним выстрелом Хэн превратил оба водопада в огненные реки.

Крик духа превратился в высокого тона вой, он завертелся, пытаясь сбить пламя, его голова и плечи были в огне. Хэн знал, что воет он скорее от злобы, чем боли, — спиртовое пламя не дает очень уж сильных ожогов. Дай ему время, и он вырвется из огня, после чего, вероятно, сломает обидчику шею.