«Как раньше и как всегда, — ответил тот. — Братья для того и существуют».

Их дружба началась очень давно, с детских времен, когда они были соседями по двору. Они жили не в городе, а в небольшом микрорайоне из маленьких домиков для среднего класса. Дома были заселены в шестидесятые годы, их население состояло в основном из белых, латиноамериканцев и афроамериканцев было меньше. Отец Рикардо был мексиканцем по происхождению и занимал важный пост в полиции Лос-Анджелеса.

Родители Хайме создали коммерческую сеть, используя тот опыт, что они получили в Нью-Йорке и на Кубе. Дела шли неплохо, но не позволяли экономических излишеств.

Семьи обоих ребят имели много общего и, будучи соседями, подружились. Между тем мальчики стали неразлучны, особенно в подростковом возрасте, когда происхождение стало сильно отличать их от других. Рикардо привлекала латиноамериканская тусовка, а так как Хайме был в той же мере мужчина и латиноамериканец, что и Рикардо, то не собирался отставать от своего друга ни в хорошем, ни в плохом.

Способность Рикардо попадать в истории была поразительной, как и его умение благополучно из них выбираться. Именно поэтому Рикардо обожал опасные ситуации, Хайме же старался избегать их. Но он верно следовал за Рикардо туда, где был ему нужен. Так что часто Рикардо влипал в историю, Хайме приходил к нему на помощь, а потом сам же Рикардо вытаскивал Хайме из неприятностей, в которые сам же их обоих и втравил. Их общение с латиноамериканской шайкой закончилось, когда местная полиция выяснила, что сын Франка Рамоса замешан в драке между бандами.

Франсиско добился от сына того, чего не могли добиться даже бандиты: он запугал его. Рикардо и Хайме решили, что всему свое время, и пора сменить увлечения. Они спрятали ножи и взяли в руки гитары. Сначала родители вздохнули с облегчением. Период гитары продлился долго. Музыка фолк, Боб Дилан, Леонард Коен вперемешку с кантри. Кроме того, игрались ранчерас, немного болеро и сальса. Они играли и сочиняли довольно хорошо. В двадцать лет они решили стать профессионалами — к огорчению своих семей, которые в конце концов договорились с ними: летом — выступления, а осенью — возвращение в университет. Они играли во всех ночных заведениях с живой музыкой, от Сан-Диего до Лос-Анджелеса.

Хайме наслаждался свободой и переезжал с места на место со своей гитарой. Да, он был свободен, но иногда у них не было ни доллара на пиво, ни ночлега, и в итоге он пришел к выводу, что не так уж и свободен с пустыми-то карманами.

Рикардо и Хайме хипповали в эпоху «детей цветов». Конечно, они были не совсем обычными хиппи, особенно Рикардо. Он принимал идеи мира и любви, особенно когда речь шла о девушках. Но когда дело касалось защиты его территории или личных прав, он без раздумья прибегал к насилию.

— Кто ударит первым, тот ударит дважды, — говорил он и поступал соответственно.

Если публика была недостаточно хорошо воспитана, концерт часто заканчивался потасовкой, а там, где они играли, публика обычно была невоспитанна. Слишком много пива и ликеров. Слишком много драчунов.

— Эй! Вы поете так, что вас жалко! — кричал кто-нибудь, кто из-за алкоголя уже не отличал хорошую музыку от плохой. Хайме и Рикардо продолжали играть, так как за порядок отвечал хозяин заведения. Но порядок так и не восстанавливался.

— Вонючие хиппи! Вы уже не в моде! — Некоторые смеялись. — Цветочки и мир во всем мире — отстой!

— Что, мир уже не в моде, козел? — Так начиналась драка в тот момент, когда Рикардо доходил до грани.

— Все эти хипповские цветы — для педиков! — отвечал им провокатор, к восторгу зрителей и обиде Хайме, который переставал играть и готовился к тому, что будет дальше.