Хайме был удивлен, он знал, что Дуглас — одна из главных фигур в заговоре, но не представлял себе его так, с оружием в руках, во время нападения на здание корпорации. Он выдержал взгляд Дугласа, но промолчал. Не дождавшись ответа, Дуглас сказал Беку:

— Кончай с ними поскорее.

— Договорились. А ты выполняй свою задачу. Нельзя вмешивать сюда твои личные чувства. Продолжайте там без меня, как планировали, мне еще надо закончить здесь.

— Хорошо, Архангел. — Улыбнувшись Карен и Хайме довольной улыбкой, Дуглас вышел и хлопнул дверью.

— Да, Беренгер, тут вы правы. У меня нет времени, чтобы позвать Пола, уж он бы сумел разговорить твою подружку. Но у меня есть план. Первым выстрелом я прострелю твой девчонке желудок, вторым — кишечник. Она будет умирать медленно и мучительно, будет умолять о смерти, а я позабочусь, чтобы вы видели ее страдания; вам будет еще хуже, чем ей. — Бек прицелился в живот Карен. — Лаура, держи на мушке Беренгера, чтобы он не наделал глупостей. Хайме, я даю вам последнюю возможность все сказать.

— Не говори ему ничего. — Карен говорила спокойно. — Мы все равно умрем, а боль не длится вечно. Предпочитаю страдать физически, чем позволить им победить.

— Катарка хочет стать мученицей, правда? Ладно, Беренгер. Ваша последняя возможность, я считаю до трех и стреляю. Один. — Бек встал со стула, целясь в живот Карен.

Хайме понял по холодному и решительному выражению лица Бека, что тот — убийца и получает удовольствие от убийства. Затем бросил взгляд на Лауру, она тоже стояла, бледная и решительная, и целилась в него. Он увидел зловещее дуло пистолета. Невозможно было поверить, что это та самая Лаура, которую он знал; все происходящее напоминало кошмар, и его прошиб холодный пот.

Хайме прикинул возможность отпрыгнуть в сторону, чтобы отвлечь их. Шансы были нулевыми, они бы тут же изрешетили его пулями. Было немыслимо сбежать из комнаты, но даже если бы удалось, его подстрелили бы в коридоре. Он не доставит Беку такого удовольствия. Хайме сжал руку Карен, и она в ответ пожала его.

— Два. — Бек повысил голос.

Мысли и образы проносились в сознании Хайме. Черт! Почему все должно закончиться так? Снова, как в прошлый раз! В памяти всплыло отчетливое воспоминание о его гибели в сражении при Мюре. По крайней мере, тогда он знал, в чем ошибся. Что он сделал не так сейчас? Снова поражение! С головокружительной быстротой перед глазами проносились картины из собственного детства, рождение его дочери Дженни, первая встреча с Карен, их невероятная любовь.

— Я тебя люблю, Карен, — сказал он ей тихо.

— Я тебя люблю, Хайме, — ответила девушка.

— И три.

Глухой хлопок выстрела прозвучал одновременно со звуком разрывающейся плоти и костей. Пуля срикошетила от стены, выполнив свою зловещую миссию.

102

Второй преторианец вынужден был оставить своего товарища на лестнице и с трудом смог укрыться от выстрелов за бронированной дверью.

— Это ловушка! — воскликнул Гутьеррес. Он попросил одного из своих людей проследить за инспектором Рэмси. Тот незадолго до этого, услышав звуки выстрелов, покинул небольшой кабинет, где ждал окончания совещания. Гутьеррес быстрым шагом направился в зал.

Удар кулака разбил Уайту губы, и тот упал на пол. Гутьеррес так стремительно преодолел расстояние от входной двери до стула Уайта, что тот даже не успел привстать. Остальные поднялись со своих мест, чтобы посмотреть, со смесью любопытства и ужаса, как Гутьеррес избивает Уайта ногами.