– Ты не только рискуешь своей шкурой, ты понапрасну тратишь время, – угрюмо пробормотал старик как‑то вечером, вскоре после того, как Джаз поселился в семействе Кириеску.

Этот вечер он хорошо запомнил; Анна Кириеску и ее дочь Тасси ушли на какое‑то женское собрание в деревне, а младший брат Юрия, Каспар, уже спал. Было самое время для первого серьезного разговора.

– Тебе не нужно ходить туда для того, чтобы узнать, что там происходит, – продолжал Казимир. – Мы с Юрием сами можем рассказать тебе об этом, как могли бы рассказать почти все местные, если бы захотели.

– Оружие! – вставил Юрий, его огромный, неуклюжий, добродушный сын, подмигивая и кивая массивной лохматой головой. – Оружие, какого еще никто не видел и даже не представлял; чтобы Советы могли запугать всех остальных. Они строят его там, в ущелье, и уже испытывали его, только неудачно!

Старый Казимир пробурчал что‑то в знак согласия, сплюнув в огонь для демонстрации своей меткости и подчеркивая согласие с оценкой сына.

– Это произошло примерно два года назад, – сказал он, глядя в огонь, ревущий в сложенном из камней камине, – но мы уже за несколько недель поняли, что там что‑то затевают. Понимаешь, там все время стали гудеть какие‑то машины. Большие моторы, от которых питалась эта штука.

– Верно, – вновь подхватил Юрий. – Большие турбины под плотиной. Помню, как их устанавливали четыре с лишним года назад, еще до того, как все там закрыли свинцовой крышей. Уже тогда они запретили рыбачить и охотиться вокруг старого прохода, но я все равно ходил туда. Когда они построили эту плотину, в искусственном озере рыба просто кишмя кишела! Стоило получить разок по морде и написать объяснительную, если попадешься. Я тогда еще был глупым и думал, что и нам достанется электричество. Его у нас до сих пор нет... но зачем им столько энергии, а? – И он почесал нос.

– Так или иначе, – продолжил отец, – в этих местах по ночам бывает так тихо, что любой крик или лай собаки слышно на несколько километров. Ясно, что и турбины было слышно, когда их запустили. Хотя они стояли под землей в ущелье, рев и вой слышны были на всю деревню. Насчет электричества – для чего оно им было нужно – это понятно: они там копали котлованы, рыли туннели, что‑то сверлили, жгли круглые сутки свет, вели взрывные работы. Ну да, и себе удобства обеспечивали, а мы тут в Елизинке так и топим дровами. А вытащили они оттуда, из ущелья, думаю, тысячи тонн камня, так что, Бог знает – простите, что всуе помянул – какие они норы сумели накопать под этой горой!

Теперь опять настал черед Юрия:

– Вот там они и делали оружие – внутри горы! А потом решили испытать его. Отец и я, мы поставили несколько капканов и в тот вечер возвращались домой поздно. Я помню, как сейчас, вечер был вроде сегодняшнего – звездный, ясный. В лесу, где было потемнее, через кроны видно было зарево северного сияния – полосами...

Турбины ревели как никогда, так что вроде даже воздух вибрировал. Но, понимаешь, это все было вдали – этот рев – потому что отсюда до Проекта километров десять. А там мы были где‑то посередине – километрах в четырех‑пяти от ущелья. Ну, ты сам представляешь, сколько силы можно получить из этой реки.