Пока они шли через заросли ежевики и дикого утесни‑ка, Кларк незаметно наблюдал за некроскопом. Гарри не только выглядел немного рассеянным, отвлеченным – сам внешний его облик как‑то опростился. На нем была рубаха с расстегнутым воротом, мешковатый серый пуловер, тонкие серые брюки и обшарпанные туфли. Внешность человека, которому наплевать на себя.

– Ты в таком виде смертельно простудишься, – с искренней озабоченностью заметил Кларк.

Бывший глава отдела выдавил из себя улыбку.

– Тебе никто не говорил, что вскоре наступит ноябрь?

Они прошли вдоль берега реки к дому в викторианском стиле, скрывавшемуся за высокой каменной стеной сада. Когда‑то этот дом принадлежал матери Гарри, затем – его отчиму, а теперь, естественно, ему.

– Я не придаю особого значения времени года, – небрежно заметил Гарри. – Когда я чувствую, что начинает холодать, я просто потеплее одеваюсь.

– Ты, похоже, ничему не придаешь особого значения? – поинтересовался Кларк. – Ничему внешнему. И это значит, что тебе пока не удалось найти их. Прости, Гарри.

Теперь настал черед Гарри изучать Кларка.

Глава отдела получил назначение на эту работу оттого, что после Гарри его кандидатура была естественным выбором. Его дар гарантировал преемственность. Он был так называемым “дефлектором”, или отражателем. Он мог пройти через минное поле и остаться без единой царапины. А если бы он и наступил на какую‑то из мин, у нее оказался бы испорченный взрыватель. Этот дар защищал его – и ничего более. Конечно, в один прекрасный день Дарси Кларк – подобно всем людям – умрет, но умрет он от старости.

Но если смотреть на Кларка, не зная обо всем этом, нельзя было и подумать о том, что он способен выполнять какую‑то ответственную работу, и уж во всяком случае – не в самом засекреченном подразделении секретной службы. Так Гарри и подумал: “Вот самый непримечательный из всех людей, кого можно представить!”. Среднего роста – примерно пять футов пять дюймов, с волосами неопределенного серого оттенка, слегка сутулый, с небольшим животиком, но никак не склонный к ожирению, – он был во всех отношениях заурядным человечком. А через несколько лет он достигнет и среднего возраста!

Светло‑карие глаза глядели на Гарри с лица, готового улыбнуться, хотя, похоже, улыбалось оно нечасто. Несмотря на то, что Кларк был хорошенько укутан в пальто с капюшоном и шарф, ему, казалось, было холодно. Но не столько физически, сколько психологически.

– Ладно, – ответил наконец некроскоп. – Я действительно не нашел их, и у меня опустились руки. Ты прибыл сюда по этому поводу? Придать мне чувство цели, направить на какой‑то иной путь?

– Что‑то вроде этого, – кивнул Кларк. – Я, конечно, на это надеюсь.

Они прошли через калитку в неухоженный сад Гарри, куда выходили обшарпанные слуховые окна и облупленный задний фронтон; верхние же окна выглядели недобро прищурившимися глазами. Все здесь годами приходило в упадок – ежевика и крапива разрослись так, что перегородили дорожку, и мужчинам пришлось не без труда пробираться к замощенному патио, куда выходила незапертая стеклянная дверь кабинета Гарри.

Само помещение было каким‑то мрачным, неприбранным, запущенным. Кларк с сомнением остановился на пороге.

– Располагайся так, как тебе удобно, Дарси, – сказал Гарри. Кларк бросил на него резкий взгляд. Способности Кларка, однако, подсказывали ему, что все здесь в порядке: ничто не отталкивало его от этого места, никакого неожиданного желания покинуть его не ощущалось.