Она отстранилась. Настраиваясь, сцепила руки. Потом взялась за шнурки, которые удерживали его шоссы. Она видела, как сильно дрожат ее пальцы. Он был таким большим, таким твердым, что она замерла, не решаясь потянуть за шнурок и выпустить зверя на волю.

Джон вытянул руки ладонями вверх, словно сдаваясь в плен.

— Делай со мной все, что хочешь. — Легкий тон контрастировал со страстью на его лице. — Но будь храброй, Кейт.

Лишившись дара речи, она сглотнула. Что, если она снова начнет кричать, отбиваться, царапаться? Вдруг окажется, что ее страх не прошел?

Вдруг он не пройдет никогда?

Она распустила узел.

Шоссы соскользнули вниз, но зацепились за его член, и она заставила себя высвободить его, изумленная тем, какой он горячий под ее пальцами.

Она подняла глаза. Он стоял с приоткрытым ртом, и, будучи не в состоянии говорить, сделал жест рукой, разрешая ей действовать.

Она сжала его в ладонях. Усмирить его не вышло, вместо этого он стал еще больше, налившись в ее руках. Он целовал ее там, внизу. Возможно, ему понравится, если она сделает так же.

Хватит ли ей смелости?

Она встала на колени, пораженная тем, что ее рот оказался в точности на том уровне, чтобы она могла попробовать…

Немного ослабив пальцы, она осторожно задвигала ими, переживая странное любопытство. Сейчас он скорее искушал, чем пугал ее.

— Кейт, любимая. — Он задыхался. Мальчишеская улыбка сошла с его лица. — Я правда хочу, чтобы ты делала все… — Он откашлялся. — Все, что только пожелаешь, но боюсь, я не смогу, я просто не удержусь, если…

Внезапно она поняла, что он имеет в виду, и, покачнувшись, встала. Нет. Для этого она недостаточно смелая. Пока что.

Все еще полностью одетая, в то время как он был почти обнажен, она стиснула кулаки, набираясь мужества. Потом указала на кровать.

— Ложись.

— Можно мне снять сапоги? — В его голосе вновь зазвучала улыбка.

Она посмотрела вниз, на его опутанные шоссами сапоги.

— Сядь, — сказала она. — Я сама.

И когда она преклонила колени, чтобы раздеть его, то ощутила в этом скорее власть над ним, нежели подчинение.

Он вытянулся на кровати. Возвышаясь, она стояла рядом. Ее взгляд заскользил по его худощавому телу, поднимаясь от сильных ног к бедрам, потом выше, к груди и, наконец, к глазам.

Скоро он потеряет терпение, подумала она. Обозлится на нее за то, что она заставляет его ждать.

Но в его голубых, столь любимых ею глазах не было ничего, кроме обожания.

Нежась в тепле его взгляда, она затаила дыхание. Он ставил ее потребности превыше своих и все равно смотрел на нее так, словно получал от нее в дар бесценное сокровище.

Кто еще, кроме него, способен на это?

Она увидела в нем человека, обладавшего истинной силой. Силой контролировать себя.

— Скажи… — Он обрел власть над своим голосом. — Скажи мне, чего ты хочешь.

Но она не знала. Перестала знать.

Она думала, что соитие похоже на битву, в которой одно тело вторгается во второе и тем самым подчиняет его себе. Она собиралась направлять его до самого конца, чтобы ненароком не истолковать его действия как угрозу или насилие.

Но оказалось, что битва шла внутри ее собственного тела.

Джон будет ждать ее разрешения. Она могла бы помучить его ожиданием, наказывая за грехи Сторвика или просто за то, что его угораздило родиться мужчиной.

Но Кейт, которая обуздывала свои эмоции, которая жаждала мести и не подпускала к себе никого ни на шаг, стала призраком, словно давно умерла. На ее место пришла новая Кейт, которая хотела совсем другого.

Слиться с ним воедино.

Лед внутри нее разломился.