|
Комната и люди в ней исчезли. Перед глазами Алины возник ноздреватый снег в пятнах солнечного света и тени, обледеневшие голые ветки над чернильным потоком реки; Андре-Луи, примеряющий шаг к ее шагам, такой проворный, подвижный, такой живой. Та утренняя прогулка с Андре, состоявшаяся полгода назад, была последним и самым ярким воспоминанием девушки о возлюбленном. Спустя какое-то время ее сознание снова вернулось в комнату. Алина обнаружила, что принц стоит перед ней, положив руку ей на плечо. Вероятно, его прикосновение и вернуло девушку к страшной действительности. - д'Антраг, вы были слишком резки, - послышался густой, мурлыкающий голос принца. - Неужели вы не могли проявить больше такта, глупец? В следующее мгновение Алина услышала собственный голос, поразительно ровный и безжизненный. - Не вините господина д'Антрага, монсеньор. Такие новости лучше всего сообщать быстро и ясно. - Мое бедное дитя! - Мурлыкающая нотка в голосе Мосье усилилась. Мягкая ладонь легонько сжала ее плечо. Его громоздкая оплывшая фигура склонилась над девушкой. Принц долго хранил молчание, но в конце конов нашел необходимые слова. - Из всех жертв, принесенных во имя Трона, я считаю самой тяжелой эту. - Такое заявление могло показаться чудовищным преувеличением, но Мосье поспешил объяснить свою мысль. - Ибо, поверьте мне, мадемуазель, я снес бы что угодно, только бы боль и горе не коснулись вас. - Вы очень добры, монсеньор. Вы очень добры, - произнесла Алина механически, и мгновением позже, устремив взгляд на д'Антрага, спросила - Как это случилось? - Прикажите позвать де Ланжеака, - распорядился принц. Ланжеак, которого оставили ждать внизу, поднялся в комнату. В третий раз за этот день ему пришлось пересказывать события роковой ночи на улице Шарло, но на сей раз он чувствовал себя особенно неловко перед очевидным горем мадемуазель де Керкадью. Слезы не шли к Алине. Даже теперь она едва ли понимала, что произошло. Все ее чувства восставали против необходимости поверить. Ей казалось немыслимым, что Андре - ее Андре, ироничный, деятельный, полный жизни - мог погибнуть. Но мало-помалу рассказ Ланжеака пробил брешь в ее отрешенности, и страшная правда стала постепенно проникать в сознание девушки. На этот раз курьер придерживался вполне определенной версии. Он утверждал, что Моро убили на месте. Вероятность превратилась в определенность из соображений милосердия. Д'Антраг предположил, а регент согласился, что так мадемуазель де Керкадью будет меньше страдать. Зачем ей терзать себя догадками о том, как погиб Моро? Если он и уцелел в схватке, то лишь для того, чтобы погибнуть под ножом гильотины. |
