|
Секретарь повел их небольшой отряд вверх по роскошной лестнице. Симон шагал рядом с секретарем, Андре-Луи с двумя охранниками по бокам - следом. Четырех гвардейцев оставили внизу. По широкой галерее они вышли в просторный зал с высокими потолками, позолоченной мебелью и обшитыми дамастом стенами, которые все еще хранили следы побоища, состоявшегося во дворце почти год назад. Здесь секретарь покинул их и скрылся за высокой резной дверью. Он отправился доложить председателю о деле гражданина Симона. Некоторое время посетителям пришлось ждать. Помрачневший полицейский агент начал ворчать. Меряя шагами натертый до блеска пол, Симон, не обращаясь ни к кому конкретно, пожелал, чтобы ему объяснили, не вернулись ли они во времена Капетов, раз патриотов заставляют понапрасну торчать в приемной, которую гражданин Симон охарактеризовал непечатными выражениями. Двое охранников от души наслаждались этой колоритной обличительной речью. Андре-Луи никак не участвовал в общем веселье. Мысленно он был далеко, в Гамме, в гостинице "Медведь", рядом с Алиной. Как она воспримет весть о его конце? Сильно ли будет страдать? Вероятно, очень. Остается только молиться, чтобы ее страдания длились не слишком долго. Пусть она поскорее смирится с мыслью о смерти нареченного, пусть на смену боли придет тихая грусть. Позже к ней, наверное, снова придет любовь. Она счастливо выйдет замуж, станет матерью... Тут Андре-Луи мысленно запнулся. Он знал, что должен желать Алине счастья, поскольку любит ее. Но мысль о ее счастье с другим обожгла ему душу. Он так привык считать Алину своей, что просто не мог смириться с воображаемым соперником, пусть даже тот появится после его смерти. Но что поделаешь? Надо встречать свою судьбу с большей покорностью. Андре-Луи лихорадочно искал способ перекинуть мостик между собой и Алиной. Как можно связаться с ней, послать о себе весточку? Если бы он мог написать ей и вложить в это последнее письмо всю свою страсть, все преклонение перед ней, которых так и не сумел выразить при жизни! Но как он перешлет письмо из революционной тюрьмы аристократке в изгнании? Даже в этом маленьком утешении ему отказано. Он должен умереть, и наполовину не высказав ей своего обожания. От этих мучительных раздумий Андре-Луи отвлекло появление секретаря. Едва лишь открылась дверь, как брюзжание гражданина Симона немедленно прекратилось. Последние остатки своей гордой независимости этот поборник равенства растерял, когда предстал перед председателем ужасного комитета. С раболепной улыбкой и примерным терпением присмиревший полицейский агент ждал, когда священная особа соблаговолит оторваться от бумаги, по которой увлеченно водила пером. Тишину кабинета нарушали только скрип пера, да тиканье позолоченных каминных часов на резной полочке. |
