Изменить размер шрифта - +
Да, да, долг, и никак иначе.



Глава XIX. Уплаченный долг

     Милосердная версия Ланжеака о быстрой гибели Андре-Луи на улице  Шарло,
версия,  которую предложил  сострадательный  д'Антраг  в  надежде,  что  она
окажется истиной, ничего общего с истиной не имела.
     Андре-Луи  пришел в  сознание  задолго  до  того, как  его притащили  в
штаб-квартиру  секции.  Более того, большую  часть пути туда  он проделал на
собственных  ногах.   Когда  сознание   его   прояснилось  и   помимо  чисто
физиологических ощущений  появилась способность  рассуждать  здраво, молодой
человек  же  пришел  к  выводу,  который впоследствии  высказал  господин де
Ланжеак:  лучше  бы  с  ним  покончили  во время  потасовки.  В этом  случае
неприятный процесс расставания с жизнью уже полностью  завершился  бы; тогда
как теперь его ожидают все прелести крестного пути на Площадь Революции.  На
этот  счет  у  Андре-Луи  не  было   и  тени  сомнения.  Как  бы  далеко  ни
распространялось  влияние де Баца,  барон не мог сотворить  чуда и  добиться
освобождения человека, пойманного с поличным на таком преступлении.
     Когда  они  добрались   до  штаб-квартиры  секции,  полночь  давно  уже
миновала.  В  этот  час  там  не   было  ни   одного  представителя  власти,
уполномоченного  проводить  допрос.  Но  Симон,  ничуть  не  смущенный  этим
обстоятельством,  открыл регистрационный журнал, напустил на себя  надменный
вид и официальным тоном потребовал, чтобы Андре-Луи сообщил ему имя, возраст
и род занятий. Андре-Луи удовлетворил любопытство ретивого чиновника,  но на
остальные вопросы отвечать отказался.
     - Может быть, вы и  полицейский агент, но  определенно не судья. У  вас
нет права меня допрашивать. Стало быть, я не буду вам отвечать.
     Его  избавили от пистолетов, денег,  часов  и документов и  швырнули  в
темную комнатушку в подвале,  где фактически не было окон. Трехногий табурет
и груда грязной соломы  составляли  всю обстановку этой убогой конуры. Здесь
Андре-Луи  и  оставили  до утра, предоставив ему  размышлять о  внезапном  и
малоприятном конце его деятельности на службе монархии.
     В  восемь  часов  его вывели  из  камеры  и,  оставив  без внимания его
требование  принести  пищу, увели под  конвоем в составе  шести национальных
гвардейцев. Гражданин Симон возглавлял шествие.
     Они  перешли Луврский  Мост  и направились  во дворец Тюильри.  Там,  в
просторном  вестибюле, гражданину Симону  сообщили, что Комитет Общественной
Безопасности не  будет заседать до  полудня, поскольку  его члены  заняты  в
Конвенте. Но, если  дело не терпит отлагательства,  ему следует обратиться к
председателю  Комитета,  который  в  настоящий момент  находится  у  себя  в
кабинете.  Симон, которого с каждым часом все больше распирало  от  сознания
собственной  значительности,  громогласно  заявил,  что  речь  идет  о  деле
величайшей национальной важности.
Быстрый переход