|
Недавний указ предписывал каждому гражданину получить такое удостоверение. - И вашу, гражданин, - с начальственной бесцеремонностью обратился чиновник к Андре-Луи. Обе карточки были в полном порядке. Их выдал владельцам Потье де Лилль, секретарь секции, которому барон платил. Бурландо вернул их без комментариев. Но подлинность документов не сбила с него спеси. - Итак, граждане, что вы имеете сказать? Вы ведь не станете прикидываться патриотами здесь, в этой роскошной квартирке? Андре-Луи рассмеялся ему в лицо. - Вы находитесь под властью распространенного заблуждения, мой друг, будто грязь - доказательство патриотизма. Если бы это было так, вы стали бы великим патриотом. Бурландо опешил. - Вот как! Вы смеете брать со мной подобный тон! Но мы еще разберемся в ваших... делах. Мне донесли, что вы - агенты... иностранной державы. - Ага! Несомненно, члены Австрийского комитета, - холодно ответил де Бац. Он намекал на мнимую организацию, о существовании которой несколько месяцев назад заявил представитель Шабо и стал всеобщим посмешищем. - Ей-Богу, если вы хотите посмеяться надо мной, то лучше сначала вспомните: хорошо смеется тот, кто смеется последним. Можете продолжать. И все-таки, должен ли я донести на вас, или вы представите мне причину, по которой не следует этого делать? - А какая причина вас удовлетворила бы? - поинтересовался де Бац. - Эти... встречи. Зачем, если не в целях заговора, вы их устраиваете? - Я что, единственный в париже принимаю гостей? - Гостей! Значит, гостей. Но они не простые гости. Они приходят слишком часто и всегда в одно и то же время. Это одни и те же люди. Таковы мои сведения, отрицать их бесполезно, и не трудитесь мне лгать. Барон резко сменил тон. - Вы воспользуетесь дверью, или мне вышвырнуть вас в окно? На чиновника словно вылили ушат ледяной воды. Он отшатнулся, но, едва оправившись, снова воинственно выпятил грудь. - Черт побери! Проклятый аристократишка... Барон широко распахнул дверь салона. - Прочь отсюда, слизняк! Убирайся в свою навозную кучу! Марш! - Святая гильотина! Посмотрим, что вы запоете, когда предстанете перед комитетом, - произнес побагровевший муниципал, направляясь к выходу. Он шел нарочито медленно, как будто спасая свою честь и гордость. - Мы еще преподадим вам урок, проклятые изменники! Вы еще поплатитесь за свои аристократические замашки. Меня зовут Бурландо! Вы еще вспомните это имя. - И он убрался восвояси. Хлопнула дверь на улицу. Андре-Луи улыбнулся, но во взгляде его читалось неодобрение. - Я бы предпочел обойтись с ним по-другому. - Он заслужил куда большего. |
