|
Дело было в начале марта, незадолго до полуночи; я угощал у себя факультетских интеллектуалов разогретым вином с пряностями; комната была жарко натоплена, в воздухе густо стоял табачный дым и запах специй, и голова моя шла кругом от умных разговоров. Я распахнул окно, и с университетского дворика ко мне донесся довольно обычный здесь пьяный смех и нетвердый звук шагов. -- Постойте-ка,-- проговорил один голос. Другой буркнул: -- Ладно, идемте. -- Полно времени...-- не очень внятно возразил третий.-- Пока Том не пробьет последний раз...1 И тут еще один голос, более звонкий и чистый, чем остальные, произнес: -- Знаете, я ощущаю совершенно непонятную дурноту. Простите, принужден покинуть вас на минуту. Через мгновенье в моем окне появилось лицо, в котором я узнал лицо Себастьяна, но не такое, каким я видел его раньше, оживленное и светлое; он мгновение смотрел на меня невидящими глазами, затем перегнулся через подоконник поглубже в комнату, и его стошнило. Подобные завершения дружеских ужинов не были у нас в диковину; на такие случаи существовал даже определенный тариф вознаграждения служителей; мы все методом проб и ошибок учились пить и знать меру. И была какая-то трогательная чистоплотность наизнанку в том, как Себастьян в своей крайности поспешил к открытому окну. Но все-таки, что там ни говори, знакомство было не из приятных. Товарищи выволокли его из ворот, и через несколько минут студент, задававший пирушку, приветливый итонец с моего курса, вернулся, чтобы принести извинения. Он тоже был сильно пьян, и речи его носили характер повторяющийся, а под конец еще и слезливый. -- Беда в том, что вина были слишком разные,-- объяснял он -- ни количество, ни качество тут ни при чем. Все дело в смеси. Уразумейте это, и вы постигнете корень зла. Понять -- значит простить. -- Да-да,-- ответил я, однако на следующее утро, выслушивая упреки Ланта, все еще испытывал досаду. 1 Часы на оксфордской колокольне Большой Том бьют в полночь 101 раз. -- Кувшин-другой подогретого вина на пятерых,-- ворчал Лапт,-- и вот, пожалуйста. Не успели даже до окна добежать. Кто не умеет пить, пусть не берется, я так считаю. -- Это не мы, Лант. Это один человек не из нашего колледжа. -- Мне от этого не легче вывозить всю эту мерзость. -- Там для вас пять шиллингов на буфете. -- Видел и благодарю, но по мне лучше уж не надо денег п чтоб не было этого безобразия. Я надел университетскую мантию и оставил его в одиночестве делать свое дело. В те дни я еще посещал лекции и домой вернулся незадолго до полудня. Моя гостиная была завалена цветами, во всех углах, на всех столах, полках и подоконниках, во всех мыслимых сосудах стояло столько цветов, что казалось -- ив действительности так и было,-- сюда перекочевало содержимое целого цветочного магазина. |
