Сбившись, дальше он продолжал на тон ниже:

— Ты думаешь, «славяне» в сговоре с местными хотели поделить город и урвать куски пожирнее, а остальное отдать чужакам?

— Мне видится так, — сказал я.

Гаечка предположила:

— Значит, этот Равлик — предатель? Кстати, равлик по-украински — улитка.

Борис засмеялся. Его смех звучал странно на фоне вопроса Барика:

— А при чем тут мой отец?

— Думаю, это ты узнаешь раньше нас. — Ден положил руку ему на плечо.

Барик сбросил ее и отошел в сторону. Илья в упор посмотрел на меня, и в его взгляде читался вопрос. Повисло напряженное молчание, все косились на Барика и делали выводы. Если узнают, что отчасти из-за него отжали нашу базу, могут объявить бойкот. Постараюсь убедить их, что он не виноват.

Воцарилось минутное молчание, которое нарушил Димон Минаев:

— Паш, все забываю сказать спасибо за ту кассету. Ну, за «Агату Кристи», крутейшая тема!

Ага! — Чабанов показал «класс». — Ваще-е-е.

Глянув на Гаечку, Минаев сказал:

— Надо было магнитофон взять. Дим, у тебя ж есть на батарейках?

— Да ну, его еще таскать, — возразил Кабанов, кивнув на пустые ведра, поставленные друг в друга, и корзинки.

— В рюкзаке нормально было бы, — не сдавался Минаев, все так же косясь на Гаечку, которая не обращала на него внимания, даже когда он говорил.

Я включил память взрослого, и пришли его-мои воспоминания на тему, что такое детство. Взрослым я любил уходить в лес, к озеру или реке, чтобы побыть в тишине и послушать птиц, меня жутко бесили отдыхающие с колонками. А сейчас идея искать грибы под «Агату Кристи» кажется крутой. Что такое зрелость? Время, когда спать — единственное желание, а не противная обязанность. Это когда начинаешь сопереживать бабкам, которые гоняют детей с деревьев. Когда знаменитые актеры моложе тебя, а одноклассница Любка второй раз стала бабушкой. Когда перестаешь понимать молодежные словечки и слово «скуф» не вызывает омерзения только потому, что оно — не англицизм.

Пашка, тебе еще даже не пятнадцать! Наслаждайся! Отпусти заботы и подари себе этот день!

Смотри, какая погодка! Как в начале сентября, хоть в море купайся, а в Москве уже морозы по утрам. Смотри, как друзья радуются, эта поездка за грибами для них настоящее приключение! Без родителей — в лес!

— Наша остановка! — крикнул Ян и подбежал к двери, прихватив ведерко.

Мальчик, которого могло не быть, если бы не я. Практически сын.

Мы взяли свои емкости для грибов и направились к предпоследней двери. Бабка, двинувшаяся нам навстречу, увидев такое количество пустых ведер, метнулась от нас в самый хвост, едва не перекрестившись. Полная женщина тоже оказалась суеверной и не стала к нам приближаться, а может, просто боялась толпу подростков на вольном выгуле.

Вышли мы в районе рынка и шумной толпой двинулись к троллейбусной остановке. Взрослые, видя такую сплоченную группу, расступались. И вдруг между нами вклинился лопоухий кротко стриженный парень, наш ровесник. Глянул на Илью, он нервно оглянулся назад и, расплывшись в улыбке, воскликнул:

— Привет! И тебе привет, Пашка. — Он пожал и мою руку.

— Ты кто? — возмущенно спросила Гаечка.

А я проследил направление его взгляда и заметил троих коротко стриженных пацанов неблагополучного вида: один длинный, с открытым, как у дебила, ртом, второй розовощекий крепыш с лицом семилетки, третий — похожий на Чуму до того, как шефство над ним взяла тетка. Троица замедлила шаг и остановилась, злобно взирая на нас.

— Я Игорь, — представился парень. — Ну, помните, бокс… Вы меня тогда поддержали зачем-то.