Часть берега исчезла совсем, испарилась, а там, где, иссякая, огонь прошел

на излете - остались просеки.

     И среди дикого разорения, словно ему все было нипочем - да  так  оно,

по всей видимости, и было, - нагло высилась громада Бастиона,  невредимая,

и даже словно посвежевшая - в черноте ее появился блеск.

     Смола! Виктор закусил губу. Значит, ученые  не  врали.  Если  казанцы

узнают о такой защите, а эти вот  уже  наверняка  знают  или  сообразят  в

ближайшие минуты, то воинство Сармата наполовину лишится  своей  силы.  Не

надо было уповать на магов. Удвоить, утроить дружину,  вон  сколько  ребят

рвется... Ладно, это потом. А сейчас - Бастион.

     Страха не было, прошла и досада. В конце концов, война. Обычное  дело

- в сражениях не всегда везет. Но если пошевелить мозгами и не паниковать,

дело все равно будет выиграно.

     Снизу набежали маги, подхватили своих выдохшихся соратников,  бережно

унесли вниз. Оставшиеся захлопотали у зеркал,  вставили  свежие  уголья  и

приготовились к новой атаке.

     - Повременим, - негромко сказал Виктор магу в красном кушаке.

     Маг тяжело дышал и держался за живот двумя руками. Время  от  времени

он бросал короткие взгляды на Бастион, и Виктор  разглядел  в  его  глазах

откровенный страх. Правда, маршала смутила защита от магического огня,  но

шевельнулось и тайное удовлетворение. Дело  не  только  в  том,  что  маги

слегка обосрались. Они вовсе не всеведущи, иначе  предусмотрели  бы  такой

конфуз! А то, что есть от них защита - неплохой козырь. Мало ли как завтра

дело повернется с Борисом. Они, конечно,  пока  не  враги.  Но  что  будет

завтра - никому не ведомо. Впереди трудный поход. Сармат еще не старик, но

все же...

     Виктор покраснел и с опаской взглянул на мага, гадая, услышал ли  тот

его мысли. Раньше такое ему в голову не приходило, он знал  свое  место  и

свое дело. Хотя порой  Сармат  в  веселые  минуты  застолья  объявлял  его

наследником и восприемником, всерьез к  этому  не  относился,  потому  что

протрезвев, Правитель ни словом, ни жестом не вспоминал о своих словах.

     И еще Виктор поразился тому, что  равнодушен  к  закруту  сегодняшней

битвы, словно наверняка знает ее исход. Он снова подумал о том, что сейчас

тайными тропами к Москве подбираются отряды казанцев, и что,  опираясь  на

Бастион, они без труда вышибут из Москвы дружину, вернее то,  что  от  нее

останется. Но эти мысли не пугали. Он был уверен, что сидящие за  толстыми

осмоленными стенами обречены. Не боятся огня? Ну и черт с  ними!  Удар  за

ударом выжжет, расточит пылью основание Бастиона,  и  он  рухнет  прямо  в

воду.

     Тем не менее он выжидал. Через амбразуры и щели огонь мог  проникнуть

в Бастион и выесть все. Тогда крепость только снаружи выглядит  грозной  и

неприступной, внутри же она пуста и безобидна, как гнилой орех.

     Хорошо бы послать пластунов, но кто знает, сколько их уцелело на  том

берегу! Его охватило нетерпение. Скорее кончать с Бастионом и -  в  поход!

Великие дела начинаются. Завел его все-таки Мартын, опять завел!

     - Веди летунов, - распорядился Виктор.