Трент мигом сообразил, в чем дело, и спустя мгновения она снова стала крылатой гоблиншей.

– Мы можем заключить сделку! Заводила и заводь мечтают обзавестись товарищем для игр, – с ходу сообщила Глоха. – И выбраться можем: ход, через который в пруд поступает вода, ведет прямо на поверхность. Но тебе надо будет превратить кого‑нибудь, муравьишку или букашку какую, во второй меховой шар. Правда, как к этому отнесется букашка…

– Может, не стоит трогать насекомых, – отозвался Трент. – Надеюсь, мне вообще не придется прибегать к превращениям. У нас здесь есть некто, вполне способный составить компанию заводному в своем естественном обличье.

– Это кто? – не поняла Глоха.

– Сель! – сообразила Синтия. – Я о нем чуть не забыла.

– Но захочет ли он остаться? – усомнилась Глоха. – Досель он проводил время в путешествиях и, вполне возможно, не пожелает убраться отсель вместе с нами.

– А мы его спросим.

Трент достал из кармана светлячка, бережно положил его на пол, и в тот же миг туннель позади них перекрыла гигантская грязевая лепешку.

– Сель, – сказал волшебник, – тут есть одинокая заводь и одинокий малыш‑заводной. Можешь остаться с ними, твою службу нам мы будем считать законченной. Если согласен, плюхайся в воду.

Сель так и поступил: без промедления плюхнулся вниз. Яд его, похоже, нимало не тревожил.

К нему тут же приблизился заводила. Они сблизились – будь у них носы, можно было бы сказать, что они принюхались друг к другу – и тут же начали вовсю резвиться. Сель, которому больше не приходилось из‑за своих пассажиров держаться на поверхности и сохранять неизменную форму, оказался великолепным партнером. Он нырял, подпрыгивал, растекался, видоизменялся. В заводи царило веселье.

– Ну что ж, ответ ясен, – промолвил Трент, – Конечно, на поверхности нам без него будет труднее, однако иначе отсюда не выбраться. К тому же он хорошо поработал и вполне заслужил право на отдых и развлечения.

– И все‑таки я не понимаю, как мы отсюда выберемся, – сказала Синтия. – Положим, вода, согласно сделке, сделается неядовитой, но как мы преодолеем подземную реку? Крылья там бесполезны, а дышать под водой мы не умеем.

– С вами все просто, – возразил Трент, – Превращу вас в рыбок, и плывите на здоровье. Вот со мной, уже в который раз, дело обстоит хуже. Не знаю, что и делать.

– А ты преврати нас в двоякодышащих рыб, – подсказала Глоха. – Тогда любая из нас сможет дышать за двоих, за себя и за тебя.

– Великолепная идея! – согласился Трент. Потом он наклонился, попробовал пальцем воду и удовлетворенно кивнул.

– Не отравлено. Аква и Фор держат слово.

Потом он щелкнул пальцами, и обе девушки обернулись двоякодышащими рыбами. Они оказались в чистой, свежей воде, и Глоха обнаружила, что ей это очень даже нравится. Теперь она прекрасно понимала, что значит «чувствовать себя как рыба в воде». Синтия тоже выглядела удовлетворенной. По всей видимости, любой облик и любая среда обитания имели свои достоинства.

Потом нырнул Трент. Набрав воздуха, он направился к устью подземной реки, тогда как рыбки указывали ему путь. Когда же воздух в его легких кончился, Синтия припала рыбьим ртом к его губам, вроде как в поцелуе, и принялась дышать двояко, за него легкими и за себя жабрами.