– Ну… – пробормотал волшебник, похоже, несколько растерявшись, – в теории может быть и так, но в том случае, если Муза уже написала эту главу. Я же подозреваю, что она ждет завершения действия, а потом уж его описывает.

– А мне кажется, она сначала описывает что‑то, а уж потом это происходит, – возразила Глоха. – Разве событие не должно быть изложено прежде, чем оно произойдет?

– Можно попробовать, – промолвил Трент, пожав плечами, и обернулся к трем полногрудым русалкам. – Скажите, можете вы прочесть заголовок нынешней главы текущего тома истории?

– Попытаемся, – отозвалась какая‑то из них с победной улыбкой.

Три сестры соединили руки и сомкнули взгляды с идеальной, безукоризненной координацией. Три хвостовых плавника вздымались и опускались как один, пока они совершали круг по воде. Потом красавицы разъединились, снова подплыли к берегу и, выставив на обозрение бюсты, стали обстреливать Трента пылкими взглядами.

– Ну как, нашли вы нужный том? – спросил он.

– Да, – выдохнула Ясена столь призывно, что Глоха скривилась, а Синтия сморщилась.

– И прочли нужный заголовок?

– Да, – подтвердила Кедра, в то время как поверхность воды образовала у ее груди изумительное декольте. Глаза Синтии и Глохи исполнились зависти.

– И вы скажете нам, что там написано?

– Это зависит от… – проворковала Махогония, позволив маленьким озерным течениям убрать с груди длинные локоны, оставив ее совершенно обнаженной.

– От чего? – спросил Трент, не выглядевший особо возбужденным всей этой демонстрацией.

– От того, решишь ли ты остаться с нами, чтобы услышать ответ, – промолвила Ясена, ухитрившись подпереть рукой подбородок так, чтобы решительно ничего не заслонить.

– Интересное предложение, – отозвался волшебник. – Но мне кажется, я должен предупредить вас о том, что вы заблуждаетесь насчет моего возраста. Мне больше лет, чем кажется.

– Нам нравятся зрелые мужчины, – откликнулась Кедра, пленительно закатив глаза.

– Боюсь, что меня можно назвать не зрелым, а перезрелым. В действительности меня недавно омолодили эликсиром молодости.

– Перезрелый? Так сколько же тебе лет? – Махогония насторожилась, и вода стала снова сносить локоны ей на грудь.

– Девяносто шесть.

Все три головки опустились в воду. Спустя несколько мгновений русалки вынырнули. Волосы их спутались, а на лицах было написано разочарование.

– Правда? – упавшим голосом спросила Ясенина.

– Правда! – в унисон заверили Синтия с Глохой.

Русалки сникли, словно из их тугих тел выпустили воздух.

– Заголовок лишен смысла, – пробормотала Кедра.

– Как так? – спросил Трент, не выказывая никакого интереса к происходящим с русалками переменам.

– Там написано Ххххххх, – пояснила Махогония. – И больше ничего. Никаких слов.

– Этого я и боялся, – вздохнул Трент. – Выяснять такие вопросы все равно, что спрашивать у Бинка, в чем заключается его талант. Он вроде и рад ответить, но все время что‑то мешает. Муза, наверное, предвидела, что мы захотим взглянуть на этот заголовок, поэтому и зашифровала его.

– Жаль, что тебе пора уходить, – промолвила Ясена.

– Да, очень жаль, – подтвердила Кедра.

– И чтобы тебе не быть помоложе? – сугубо риторически спросила Махогония. – Заглянул бы к нам пораньше.