|
Графиня поднесла руку к глазам; звезда лежала на ладони, разноцветно помаргивая. Элина вдруг поняла, что пустыня – это большая ладонь, которая мягко укачивает ее; захотелось спаать… „Нельзя, – прозвучал голос как будто со стороны, – я на посту… « «Надо сдать пост, – пришло решение. – Надо… сдать… Эйрих! Эйрих, где вы? « Эйрих почему‑то не отзывался. Похоже, он спрятался. Эйрих захотел поиграть. «Эйрих, ну я же сейчас усну“, – капризно подумала Элина, шаря руками вокруг. Почему‑то все время попадался песок… неужели Эйрих зарылся в песок, как ящерица? Элина попыталась копать и вдруг уткнулась лбом в полотнище палатки. На ощупь она отыскала вход и вползла внутрь. «Эйрих, идите дежурить“, – подумала Элина и с чувством выполненного долга отключилась.
– Эрвард! Эрвард, что случилось? «Какого‑то Эрварда зовут, – подумала Элина. – Скорее бы он отозвался! Эти крики мешают мне спать. Ну вот, еще пихается кто‑то… Ой, демоны вселенной! « Она вдруг вспомнила, кто она и где она, и распахнула глаза. Был день – даже уже не утро, а день. Она лежала у входа палатки – голова и туловище внутри, ноги снаружи. Эйрих, бледный и встрепанный, тормошил ее, пытаясь привести в чувство. – А… что… день? – рука Элина рефлекторно метнулась к мечу. Меч был на месте. – Эйрих, только не говорите мне, что я уснул на посту! – мысль о подобном позоре была столь ужасна, что графиня в первый момент даже не подумала о возможных последствиях своей оплошности. – Боюсь, мне придется сказать именно это. Вы хорошо себя чувствуете? – Эйрих, не издевайтесь! Я понимаю, мне нет прощения, но… – Я не об этом. Я о физическом состоянии. Элина проанализировала свои ощущения. – Разбитость какая‑то, – сделала вывод она. – И… одурелость. Будто я еще не вполне проснулась… лся. – Так‑так, – кивнул Эйрих. – А что было вчера, не помните? Элина наморщила лоб, сосредотачиваясь. – Бред какой‑то, – сокрушенно констатировала она. – Звезды летали, пустыня качалась… – Так я и думал. Утешьтесь, вы ни в чем не виноваты. Во всем виноват я, – никогда еще графиня не видела своего спутника столь удрученным. Элина, наконец, заставила себя сесть. Казалось, что голова набита ватой. – Да что здесь творится, объясните, наконец, – жалобно произнесла она, прикладывая ко лбу холодную сталь меча. – Хинга нигде нет. Его лошади тоже. И… наших денег. Графиня сунула руку за кошельком и убедилась в правоте последнего утверждения. – Этот мерзавец что‑то подмешал в воду, – продолжал Эйрих. – Какой‑то наркотик. Он оказался у колодца первым и успел что‑то бросить или вылить в кувшин. – Но ведь он пил вместе с нами! – Вот на это я и купился, – мрачно констатировал Эйрих. – Проклятье, с моим‑то опытом! И ведь, главное, интуиция с самого начала говорила мне, что за Хингом нужен глаз да глаз… Старею. Пора переквалифицироваться в садовники… Дело в том, Эрвард, что человек, часто употребляющий наркотики, привыкает к ним, и прежние дозы на него уже не действуют. А он и выпил меньше нашего. – Надо было мне зашить деньги в подкладку, как раньше, – сказала Элина. – Но я думал – вы о них позаботитесь. – Да, не надо мне было оставлять их у себя после продажи кулона, – кивнул Эйрих, продолжая самобичевание. – Дрянной из меня получился казначей… В нормальном состоянии никто не смог бы обокрасть меня, не разбудив. |
