– Мой товарищ молод и наивен, и порой не обращает внимания на очевидные вещи, но со мной лучше не пытайтесь хитрить, – сказал он, глядя эльфу в глаза. – Допустим, вы могли пробраться в деревню и украсть крестьянскую лошадь – хотя собаки учуяли бы вас еще на подходе; но я говорю

– допустим. Однако где вы взяли сбрую? Да и конь ваш явно лучше, чем положено быть крестьянской кляче.

Эльф испуганно молчал.

– Вы подстерегли путника на дороге, застрелили его и завладели лошадью, – спокойно констатировал Эйрих. – Не отпирайтесь, я не осуждаю вас за убийство лусита. У вас к тому были все основания.

– Я… я хотел так сделать, – сказал Йолленгел, потупив взгляд.

– Но я не смог… Два раза мимо моей засады проезжали на запад всадники. Я накладывал стрелу на тетиву, но… у меня так дрожали руки… я бы не попал, я чувствовал, что не попаду, и всадник только поднимет тревогу, повернет назад, и все село пойдет прочесывать лес в поисках меня…

– И что же? – поторопил его Эйрих.

– Когда уже почти совсем стемнело, мимо проехал еще один всадник – на этот раз с запада. Он свернул с дороги прямо на меня, я испугался, что он меня заметил, хотя это было невозможно… Но нет, он лишь собирался остановиться на ночлег в лесу. Я ждал, пока он разведет костер, потом поужинает… потом заснет…

– И?

– Я осторожно подошел, отвязал его лошадь и ушел.

– А он?

– Он не проснулся.

– Так вы не убили его?

– Как я мог убить спящего? Да и зачем? Я ведь и так завладел лошадью.

– Которая могла заржать в любую минуту. Вообще вам очень повезло, что она так легко вас послушалась.

– Когда‑то мой народ умел управлять животными… может быть, что‑то еще осталось.

– Все равно – очень неблагоразумно с вашей стороны. А я уж было вас зауважал, решив, что вы прикончили одного из ваших обидчиков… Ведь это был лусит?

– Дда… наверное, лусит.

– Что значит «наверное»? Вы разглядывали его вблизи минимум полчаса.

– Ну я все‑таки не говорил с ним… да и темно было… одет был как лусит, это точно.

– Как простой путник или воин?

– На нем не было доспехов, но у него был меч.

– Ладно, Йолленгел. Можете идти спать. И смотрите, чтобы во сне с вас не слезла повязка.

Сам Эйрих вернулся в конюшню и тщательно осмотрел краденую сбрую.

«Похоже, тот парень такой же лусит, как я – тарвилонский король», – подтвердил он свои подозрения. «И дороги он не знает, иначе не стал бы ночевать в лесу, а проехал бы еще милю до деревни. Впрочем… не исключено, что он просто не хотел там светиться. Что ему здесь надо, хотелось бы мне знать? И не по нашему ли следу он путешествует? « Он решил пока не говорить об этом Элине, но бдительность удвоить. Если Йолленгел и оказал им невольную услугу, оставив неведомого преследователя без коня, то это давало лишь незначительную отсрочку. Тот мог раздобыть среднюю лошадь в селе, а хорошую – в Перске. Сейчас они ехали быстро, стремясь догнать перское посольство, так что вряд ли дистанция между ними и преследователем сокращалась; однако в предыдущие дни тот вполне мог наверстать упущенное. Конечно, ничто не доказывало, что незнакомец едет именно за ними – кроме тех фактов, что западные гости – большая редкость в этих краях, и что этот человек был одет по‑луситски, то есть, вероятно, не хотел привлекать к себе лишнее внимание.