|
Выяснилось, что Масакити совсем не задавака, а Тонкити совсем не дебошир. Так они и подружились. Когда встречались, разговаривали о том о сем. Рассказывали друг другу, что знали сами, обменивались анекдотами. Тонкити изо всех сил ловил рыбу, Масакити из всех сил собирал мед. Но вот однажды – как гром среди ясного неба – из реки пропала вся рыба. – Среди ясного неба? – Как гром среди ясного неба. То есть внезапно, – пояснила Саёко. – Выходит, рыба вся вдруг пропала, – огорчилась Сара. – Почему? – Вся рыба мира собралась на сходку и порешила в ту реку больше не заходить. Еще бы – там живет маститый рыболов Тонкити. С тех пор Тонкити не поймал ни одной рыбины. Лишь изредка попадалась какая-нибудь исхудалая лягушка. Делать было нечего. Что в мире может быть хуже исхудалой лягушки? – Бедный Тонкити, – сказала Сара. – И что, его отправили в зоопарк? – поинтересовалась Саёко. – О, это долгая история, – сказал Дзюнпэй и откашлялся. – Но, в общем, так оно и было, да? – И что, Масакити ему не помог? – спросила Сара. – Конечно, он пытался помочь. Они ведь друзья не разлей вода. Друзья для того и нужны. И вот Масакити решил поделиться медом даром. Тонкити на это ответил: «Так не годится. Не стоит меня баловать». А Масакити сказал: «Мы же не чужие друг другу. Будь я на твоем месте, ты бы поступил так же. Разве я не прав?» – Точно, – удовлетворенно кивнула Сара. – Но долго это не продолжалось, – вставила Саёко. – Долго это не продолжалось, да, – сказал Дзюнпэй. – Тонкити сказал: «Мы должны оста-ваться с тобой друзьями. Когда один только дает, а второй – получает, это уже не настоящая дружба. Я уйду из лесу, дружище Масакити. Испытаю себя еще раз на новом месте. Встретимся когда-нибудь с тобой, опять станем друзьями». Так они пожали друг другу лапы и расстались. Но стоило Тонкити выйти из лесу, как он, глупый, попался в западню охотника. Так он лишился свободы и очутился в зоопарке. – Бедный Тонкити. – А другого способа не было? Чтобы все жили счастливо? – спросила потом Саёко. – Пока не придумал. В тот воскресный вечер они втроем ужинали у нее на Асагая. Саёко, напевая «Форель», варила спагетти, размораживала томатный соус. Дзюнпэй готовил салат из фасоли и репчатого лука. Они открыли вино, налили по бокалу. Сара пила апельсиновый сок. Прибрав со стола, Дзюнпэй опять читал Саре книжку с картинками. А когда закончил, ей уже пришла пора спать. Но спать Саре не хотелось. – Мама, сними лифчик! – сказала она матери. Та покраснела: – Нет. Что ты такое говоришь при госте? – Странно. Какой же Дзюн-тян гость? – В чем дело? – спросил Дзюнпэй. – Да так, один глупый трюк. – Мама снимает лифчик прямо под одеждой, кладет его на стол и опять надевает. Одной рукой, а вторая лежит на столе. На время. У мамы здорово получается. – Ну ты даешь, Сара, – проворчала Саёко, качая головой. – В такие игры мы с тобой одни играем. Что же ты выдаешь семейные секреты? – Звучит захватывающе, – сказал Дзюнпэй. – Мама, пожалуйста, покажи Дзюн-тяну. Ну хотя бы разик. Покажешь – сразу пойду спать. – Что с тобой поделать? – сказала Саёко. Сняв с руки электронные часы, она передала их Саре. – И сразу пойдешь спать. Считай по команде: «начали». – На Саёко был толстый черный свитер без ворота. Она положила обе руки на стол и скомандовала: – Раз… два… три… начали! Первым делом она втянула руку через рукав свитера – как черепаха. Будто решила поче-сать себе спину. |
