Кстати, в России того времени прекрасно знали, что оставить ключ в замке — значит помочь преступнику проникнуть в дом, а потому было принято ключ из замка извлекать. Тем более на ночь. В Виллиске же о достижениях российских «домушников», судя по всему, понятия не имели, поэтому жители городка были далеко не столь предусмотрительны и члены семьи Мур спокойно оставляла ключ в замке на всю ночь, о чём достоверно известно из протоколов допросов свидетелей по этому делу.

Как же развивались события после окончания работы коронерского жюри?

Перво-наперво айовские правоохранители озаботились проверкой alibi основных подозреваемых, на которых сосредоточилось внимание членов жюри. Речь идёт о Сэме Мойере и Ван Джилдере.

Сразу скажем, что все подозрения в их адрес оказались надуманными и бездоказательными. Ван Джилдер ещё в ходе заседания жюри дал исчерпывающие объяснения относительно своего времяпровождения в ночь убийства. Проверка этого заявления подтвердила его правдивость. Т. о. подозрения в его адрес рассеялись, едва возникнув.

Оставался Сэм Мойер. Довольно быстро выяснилось, что Сэм преспокойно проживал в городке Нихоука (Nehawka), в Небраске, в 80 км. от места преступления и даже не предполагал, что попал в эпицентр расследования. Когда его официально допросил местный шериф, Сэм Мойер заявил о наличии alibi, которое в дальнейшем получило исчерпывающее подтверждение. А это означало, что он никак не мог вторгнуться в дом Джозии Мура в ночь на 10 июня 1912 г.

И что же оставалось в сухом остатке? Человек, не связанный с семьями Мур и Стиллинджер узами ненависти, чужак, действующий безмотивно и бесцельно. Не очень-то густо…

Разумеется, помимо проверок Сэма Мойера и Джона Ли Ван Джилдера, отрабатывалась любая информация, потенциально способная пролить свет на случившееся в Виллиске массовое убийство. Следствие добросовестно тянуло за все «концы», рассчитывая, что в конце-концов какая-то зацепка окажется верной.

19 июня, буквально на следующий день после окончания работы коронерского жюри, некий мужчина по фамилии Бардж (Burge), житель городка Грэйвити (Graviti) в округе Тэйлор, находящегося на самом юге штата Айова, явился к шерифу округа и предъявил тому для ознакомления странное письмо. Из текста следовало, что автору было некое видение, из которого он понял, что все люди в доме Мура должны быть убиты, поскольку на них не было печати Бога (дословно в тексте письма эта мысль была выражена словами «who did not have the mark of the Lord»). Самое любопытное состояло в том, что письмо не являлось анонимным — оно было написано от имени некоего Джона Бохлэнда (John Bohland), якобы проживавшего в небольшом городке Гамбург, на границе штата, в округе Фримонт, примерно в 70 км. от Грэйвити.

Бардж, доставивший письмо шерифу [к сожалению, известна только фамилия этого человека, имя же его нигде в документах не упоминалось], припомнил, что когда-то у него работал человек, называвший себя Джоном Бохлэндом, но был не уверен, что полученное письмо действительно послано им. Кроме того, ему казалось весьма странным содержание послания — и в этом с Барджем можно полностью согласиться.

Пока шериф общался с заявителем и пытался навести справки на почте, к нему явились ещё три человека с письмами аналогичного содержания. Все эти письма также были написаны от лица Джона Бохлэнда из Гамбурга, округ Фримонт.