Пока шериф общался с заявителем и пытался навести справки на почте, к нему явились ещё три человека с письмами аналогичного содержания. Все эти письма также были написаны от лица Джона Бохлэнда из Гамбурга, округ Фримонт. Всё происходившее сильно смахивало на провокацию, жертвой которой должен был стать Джон Бохлэнд, скорее всего, даже не подозревавший, что от его имени некий шельмец рассылал жителям округа письма скандального содержания.

Как бы там ни было, ситуация требовала прояснения и на следующий день шериф с помощником отправился к своему коллеге в округе Фримонт и поделился возникшими подозрениями. Местный шериф полностью согласился с точкой зрения визитёров. Оба шерифа решили наведаться в Гамбург и поговорить с Бохлэндом, хотя авторство последнего, напомним, в тот момент вызывало сильные сомнения. Отыскать Джона Бохлэнда не составило особого труда — тот действительно проживал в Гамбурге и не думал скрываться. При предъявлении ему писем, Джон признал их своими и повторил содержание. Вот уж удивил, так удивил!

Его немедля арестовали и доставили для допроса в офис местного шерифа. На допросе Джон признал факт знакомства с Барджем и заявил, что письма он рассылал с единственной целью открыть жителя штата глаза на истинную причину трагедии в Виллиске. При этом Бохлэнд отрицал осведомлённость о деталях массового убийства, заявляя, что не был знаком с Джозией Муром и членами его семьи, никогда не бывал на месте преступления и никаким боком не причастен к трагическим событиям ночи на 10 июня.

Однако, довольно быстро его поймали на лжи — выяснилось, что Джон Бохлэнд не только бывал в Виллиске, но и некоторое время проживал там. 20 июня местные газеты сообщили о его аресте. Это был очень перспективный подозреваемый, но связанные с ним надежды на быстрое раскрытие дела постепенно улетучились. Довольно скоро сидевший под замком арестант стал проявлять признаки ненормальности и религиозной одержимости. Время от времени Бохлэнд впадал в экстатическое состояние, в котором то начинал плакать, то оживлённо разговаривал с невидимыми собеседниками. После подобных экстазов он выдавал «на гора» провидческие суждения, порой звучавшие весьма нелепо.

Правда, окружной прокурор подозревал симуляцию и был намерен удерживать арестанта под стражей как можно дольше, но на счастье Джона Бохлэнда нашлись свидетельства того, что он не мог находиться на месте преступления в момент его совершения.

Подтверждённое alibi вывело этого человека из круга подозреваемых. Если бы этого не произошло, то трудно сказать, чем бы закончилась для Бохлэнда дурацкая выходка с рассылкой писем. Сумасшествие — реальное или мнимое, неважно — вряд ли избавило бы его от суда с непредсказуемым исходом.

Едва только история ареста Джона Бохлэнда разрешилась его освобождением, появился новый подозреваемый. Некий Фрэнк Робертс, чернокожий житель Сайокс-сити, одного из крупнейших городов Айовы, привлёк к себе внимание окружающих странным интересом к истории массового убийства в Виллиске. В ходе многочисленных разговоров на эту тему с соседями и посетителями фотоателье, в котором он работал портье, Робертс время от времени демонстрировал странную осведомлённость о деталях случившегося. Осведомлённость эта казалась тем более подозрительной, что Сайокс-сити удалён от Виллиски более чем на 190 км. и Робертс никак не мог побывать в городке между делом, из простого желания поглазеть на ставшим знаменитым место преступления.

Как нетрудно догадаться, о подозрительном работнике фотоателье стало известно местной полиции. Когда о Фрэнке собрали сведения, оказалось, что в первой декаде июня он отсутствовал в городе — взял отпуск и покинул Сайокс-сити в неизвестном направлении. Подозрения в адрес чернокожего молодого человека усиливались тем, что о его прошлом мало что было известно.