Они распрощались с господином Боженом. Белый чепец клином на лбу сухо кивнул вслед гостям, когда за ними затворялась тяжелая резная дверь. На улице бесновался снежный ураган. Они ничего не видели и то и дело оступались в сугробах. Наконец, они вошли в находившийся поблизости зал для игры в мяч. Заказали по чашке супа, выпили его, дуя на горячее облачко пара и прохаживаясь по зале. Они смотрели на знатных господ, что играли в окружении своей челяди. Юные дамы, сопровождавшие кавалеров, приветствовали аплодисментами лучшие удары. Затем они вошли в другую залу, где на подмостках декламировали две женщины. Одна из них произносила громко и нараспев:

  Они блестели ярче факелов и мечей. Прекрасная даже без украшений, в одном лишь сиянии своей прелести, вырванная из пучины сна. Чего же мы хочешь? Мне неведомо, может ли эта небрежность, эти факелы и тени, эти крики в тишине:

Вторая медленно вторила ей, октавою ниже:

  Я хотел заговорить с нею, но голос мой пресекся. Застывший, охваченный бесконечным изумлением при виде этого образа, я тщетно пытался отвлечься. Слишком живым был он в моих глазах; мне чудилось, будто я говорю с нею, мне ,(+k были даже слезы, что текли по моей вине:

Пока актрисы произносили все это, с нелепой трагической жестикуляцией, Сент Коломб шептал на ухо Маре:

  Слышите мелодию пафоса фразы? Музыка   это та же человеческая речь.

Они покинули заведение. Снег уже не падал, но сугробы достигали отворотов сапог. Стояла непроницаемая тьма, ни луны, ни звезд. Мимо прошел человек с факелом, закрывая от ветра огонь рукою; они следовали за ним. Последние редкие хлопья спускались им на головы.

Господин де Сент Коломб остановил своего ученика, тронув его за плечо: какой то мальчишка, спустив штаны, мочился неподалеку; горячая струйка прожигала дыру в сугробе. Журчание мочи, расплавлявшей снег, смешивалось с шорохом падающих снежинок.

Сент Коломб вновь прижал палец к губам.

  А теперь вы услышали деташе (12) в мелизмах.

  Но это еще и нисходящая хроматическая гамма!   возразил господин Марен Маре. Господин де Сент Коломб пожал плечами.

  Я положу эту хроматическую гамму на вашу могилу, сударь.

Что он, кстати, и сделал много лет спустя. Господин Марен Маре спросил:

  А, может, истинная музыка связана с тишиною?

  Нет,   ответил господин де Сент Коломб. Он был занят тем, что окутывал голову шалью, потом нахлобучил сверху шляпу поглубже, чтобы шаль не развернулась. Сдвинув на бок перевязь шпаги, путавшейся у него в ногах, он сунул картину с вафлями подмышку, отвернулся и тоже помочился, но на стену. Затем взглянул на господина Маре и сказал:

  Время уже позднее. У меня озябли ноги. Разрешите откланяться, сударь.

И внезапно покинул своего спутника.

ГЛАВА 13

Было начало весны. Сент Коломб вытолкнул своего ученика из домика на шелковице. Держа виолы в руках, они оба молча пересекли сад под мелким весенним дождем и шумно ввалились в дом. Сент Коломб крикнул, зовя дочерей. Вид у него был разгневанный.

Он сказал:

  Ну же, играйте, сударь! Взволнуйте, наконец, своею игрой наш слух!

Туанетта бегом спустилась по лестнице. Она села подле двери, ведущей в сад. Мадлен подошла и поцеловала Марена Маре, который сообщил ей, устанавливая меж колен и настраивая виолу, что вчера он играл в часовне перед королем. У Мадлен потемнели глаза. Атмосфера была натянутой, как струна, что вот вот лопнет. Пока Мадлен стирала краем передника дождевые капли с виолы, Марен Маре еще раз шепнул ей на ухо:

  Он разъярен оттого, что вчера я играл в часовне перед королем.

Лицо господина Сент Коломба омрачилось еще больше. Туанетта сделала предостерегающий знак Марену Маре.