– Его укус смертелен! – ехидно объявил Авенаш. – Яд проникает в кровь за одну секунду.

Вся шайка и Кишори окружили жертву в ожидании захватывающего зрелища. Крепыш и долговязый, скаля гнилые зубы, уселись рядом с Авенашем в «партере» и скрестили ноги.

– И ты тут же похолодеешь! – продолжал Авенаш. – И все твое огромное состояние достанется мне. Ведь я – твой законный муж! – воскликнул он и поднялся. Двое уголовников тоже вскочили на ноги. – Других наследников у тебя нет! Не так ли? – он прошелся, посмотрел на Гафура, потом встал напротив Аниты и бросил ей в лицо: – Готовься умереть! – С этими словами он дал главарю шайки знак.

Убийца обвел всех тупым взглядом и торжественно произнес:

– Операция «Черная кобра» начинается! – Он нагнулся, поставил корзину с коброй на бетонную плиту, примерно в двух метрах от жертвы, и скомандовал, легонько стукнув по ней: – Ну иди, дорогой!

Пресмыкающееся, медленно раскручиваясь, стало выползать… Все, как завороженные, следили за движениями кобры, длинное чешуйчатое тело которой скользило по земле в сторону Аниты. На ее боках поблескивали песчинки. Сердце бедной женщины похолодело. Она сама удивлялась, как это разум еще не покинул ее от этих изощренных издевательств. Несчастную била нервная дрожь. Змея свилась в плотное кольцо у ее ног, готовясь к прыжку. Женщина замерла. Дрожь прекратилась, в глазах поплыл туман.

В этот критический момент раздался пронзительный крик Божанди, которая схватила кобру пониже головы мертвой хваткой, стараясь разорвать ее капюшон, как это делает мангуста.

Гафур, который держал в руках мелкую сетку, приготовленную на случай, если змея кинется на кого нибудь из своих, быстро набросил ее на обезьяну. Хануман, подпрыгнув от неожиданности, выпустила кобру и упала на землю, запутавшись в сетке. Кобра быстро поползла в сторону.

– Осторожнее! – вне себя закричал Авенаш, похолодев от ужаса. Не успел он закрыть рта, как сильные лапы Бахадура, который летел, как торпеда, сбили его с ног. Он рухнул на землю, подняв клубы цементной пыли.

Пес чихнул и увидел перед глазами ненавистную клюшку, которой его ударил бандит в прошлый раз. Он ловко увернулся и прыгнул на уже знакомого обидчика. Клыки Бахадура сомкнулись на шее долговязого уголовника. Тот заревел, как раненый бык, и, захлебнувшись потоком горячей крови, упал замертво.

Победитель отпрянул назад, оскалив зубы. Его шерсть стояла дыбом, похожая на жнивье архара.

Авенаш кипел злобой. Он схватил факел и стал зажигать его.

Гафур осторожно приподнял сетку, в которой металась Божанди.

– Бог Хануман был подручным у Рамы, а эта дрянь – у нищего! – сказал Авенаш и поднес горящий факел к сетке с Божанди, которую держал Гафур.

Бахадур стоял в нерешительности, наблюдая за происходящим.

– Сейчас поджарится! – в один голос проскрипели озверевшие подонки.

– Нет! Не надо! – закричала Анита. – Изверги, не трогайте священное животное!

Кишори наслаждалась зрелищем.

Внезапно громкий и резкий крик потряс полуразрушенные своды здания. Все испуганно оглянулись на таинственный крик и увидели поразительное зрелище: уцепившись за канат, закрепленный под куполом, на них с оглушительным воплем летел сам бог Хануман.

– Откуда это чудовище?! – завопил коротышка.

– Хватай его! – успел скомандовать Авенаш и выронил факел, так как в этот момент Бахадур вцепился зубами в его ляжку.

Пламя, лизнув сухой кустарник, охватило его и поползло по траве, быстро достигнув дощатых перегородок, которые с треском загорелись, отбрасывая искры на деревянные подпорки и балки.