|
Я откинул голову назад: - Вообще никаких или только тех, на которых вы? - На которых я. Пожалуйста, не забудьте. - Конечно. Ничуть вас не обвиняю. Он подошел к кромке бассейна и рухнул в воду, по всей видимости, нарочно. Медлин заговорила: - Вы считаете, что человеку относительно постороннему, вроде вас, стоит подкалывать такую знаменитость? - Разумеется. Странно, что это вас удивляет, вы же так хорошо знаете мой репертуар. А разве я сказал что-то остроумное? - Мм... когда мы зайдем в дом, я вам кое-что покажу. Зря я слишком много болтаю. На другой стороне бассейна Рони и Конни Эмерсон набрали в легкие побольше воздуха и сиганули в воду. Джимми Сперлинг, которого я для удобства окрестил Младшим, окликнул меня - не опустел ли мой стакан? Уэбстер Кейн тут же вызвался его наполнить. Передо мной, опять-таки капающая, остановилась Гвен - скоро освещение будет подходящим для снимков с западной террасы, и вообще уже пора слегка приодеться, ведь я с ней согласен? Давно уже работа на детективной ниве не вызывала таких приятных ощущений, и, главное, на небе не маячило ни облачка, если не считать водонепроницаемого бумажника или кошелька, с которым так носился Рони. Тут придется немного поработать... но сиюминутного вмешательства не требовалось. Глава 4 Через некоторое время в своей комнате на втором этаже - три больших окна, две полутораспальные кровати, а такой мебели и ковров у меня в личной собственности не будет никогда, так отчего не попользоваться временными благами? - я чистил перышки перед выходом к обеденному столу. Потом достал ключи, которые спрятал за книгами на полке, извлек из своего оленьего чемоданчика аптечку и открыл ее. Мои действия были не сопоставимы с дурными манерами Рони: я приехал в этот дом по делу, а природа моих дел заставляла меня носить кое-какие необычные предметы в коробочке-аптечке. Я вынул из нее крошечный, круглый, мягкий и легкий коричневый предмет, осторожно поместил его в маленький карман для монет во внутреннем кармане пиджака. Операцию эту я проделал пинцетом: предмет этот легко растворялся, и ослабить его могла даже влага на моих пальцах. Заперев аптечку, я убрал ее в чемоданчик. В дверь постучали, и я пригласил войти. На пороге возникла Медлин и сделала два шага вперед; она была окутана в тонкую, белую, складчатую пелену, которая начиналась у груди и шла вниз до самых лодыжек. Лицо в результате стало меньше, а глаза - больше. - Как вам платье, Арчи? - спросила она. - Даже очень. Не так чтобы слишком официальное, но вполне... - тут я остановился, взглянув на нее. - Кажется, вы говорили, что вам очень нравится имя Артур. Или мне показалось? - Арчи мне нравится больше. - Что ж, придется сменить имя. Когда отец успел вам довериться? - Он мне не доверялся, - она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. - Вы, наверное, думаете, что я считаю себя особой утонченной и весьма загадочной, верно? Это у меня недавно. Идемте, я вам кое-что покажу. - Она повернулась и вышла из комнаты. Я последовал за ней по широкому коридору через лестничную площадку, и, спустившись в еще один коридор, мы оказались в другом крыле. Через приоткрытую дверь она завела меня в комнату, вдвое больше моей - хотя моя показалась мне не маленькой, - в открытые окна сюда проникал настоянный летний воздух, к тому же там и сям расставленные в вазах розы источали тонкий аромат. |
