– Я – король, настоящий, получивший трон по праву. А тебе только позволили им быть, – набычился Франциск. – Не твоей подлой семейке указывать мне, к кому относиться с уважением.

– Ваше Величество, – вмешалась я, пока они не договорились до чего нибудь непоправимого, – ни Его Величество Филипп Третий, ни его мать не имеют отношения к вашей супруге, поэтому можно сказать, что мы на одной стороне. Почти. Потому что для замужества этого мало.

– А предсказания Фурнье для замужества вам хватит? – язвительно спросила королева. – Он для вас достаточно авторитетен?

– Для меня достаточно авторитетно только моё сердце, – осторожно заметила я.

– И Королевское, – встрял Франциск, с неприязнью поглядывавший на Пьера Луи, но больше не бросавшийся гадостями в его сторону. – Огонёк, ты про Королевское Сердце не забывай. Оно для всех авторитет, а для тебя ещё и бьётся.

Я кивнула, соглашаясь с его словами.

– Девочка, ты ещё так юна, и воспитывали тебя не как принцессу, – одними губами улыбнулась королева. Неприязнь она скрывала не очень успешно, но я её понимала: кому будет приятно узнать, что её сыну, королю такой замечательной и большой страны, предпочли какого то сомнительного типа, пусть и являющегося другом сына. – Поэтому ты пока не осознала, что главное – благо страны, а собственное счастье… – Она непритворно вздохнула. – Собственное счастье – оно не так важно. Давайте все успокоимся и начнём разговор заново. Филипп, вам не кажется, что совместное чаепитие способствует доверительной беседе?

– Как вам будет угодно, матушка, – склонил тот рыжую голову.

Но спокойствие его было настолько показным, что даже гневная краснота с лица не сошла, не говоря уж о так и не разжатых кулаках. Всё таки Франциск умеет быть на редкость раздражающим, если того хочет.

Чай нам принесли по королевскому звонку. Причём королева долго и безуспешно трясла колокольчиком, пока Пьер Луи наконец не сообразил и не снял полог тишины. При этом Франциск наслаждался каждым мгновением этой сцены и несколько раз сигнализировал мне, чтобы я не вмешивалась и не подсказывала.

– И эти люди мнят себя королями, – с удовольствием сказал призрак. – И не просто королями, а равными Лиденингам. А сами пытаются вызвать прислугу, не сняв защитного заклинания.

Пьер Луи зыркнул на него столь злобно, что даже появись ранее у меня сомнения в необходимости отказа, сейчас они благополучно развеялись бы. Возможно, король из него получится и неплохой, но вот как спутник жизни он для меня был ужасен. Видеть такую физиономию ежедневно – то ещё счастье.

Тем временем в кабинет вкатили сервировочный столик, и лакей в строгой дворцовой униформе, не поднимая глаз, принялся выставлять угощения. Королевских щедрот отсыпали немного, правда, письменный стол много и не вместил бы. Главное, нашлось место для трёх чашек, а всё остальное вторично.

Действие происходило в полном молчании, которое разбавлялось лишь позвякиванием чашек и тарелочек. После того как лакей заполнил три чашки чаем, он поклонился и начал пятиться к двери. Глаз он так же не поднимал и не разворачивался, поэтому оставалось только удивляться, как ему удалось так быстро добраться до двери, открыть её и покинуть кабинет.

– А про меня, как обычно, забыли, – внезапно сказал Франциск и тяжело вздохнул. – Конечно, если меня не все видят, то мне и чашки не надо…

– Что вы, Ваше Величество, – отозвался порядком взведённый Филипп, – это я отказался от чая.