– Твои навыки по телепортации могут оказаться востребованными, – заметила я, настороженно озираясь. Не внушало мне доверия это судно, совсем не внушало.

– Этот старичок ещё крепок, – не согласился Шарль. – И почему мои? Разве ты не взяла телепортационный перстень де Кибо?

– Так ты же хотел тренироваться?

– Можно попрыгать из каюты в каюту, – предложил он. – Для тренировки достаточно.

Но кают здесь не было предусмотрено. Только два пассажирских зала с рядами сидений, которые были почти все заняты самой разношёрстной публикой. Хотя откровенно бедных и очень богатых заметно не было, что понятно: у первых на такой транспорт нет денег, а вторые предпочитают более дорогой, но более быстрый телепорт.

– Прошлый дирижабль был комфортней, – не удержалась я.

– Нам лететь от силы часа полтора, – ответил Шарль. – И то если погода будет неблагоприятной. Но небо чистое, так что за час доберёмся. Даже раньше.

Мы как раз дошли до своих мест, одно из которых было у иллюминатора, к которому я тут же прильнула. Смотреть на Ланже с высоты было одно удовольствие: пусть мы даже ещё не взлетели, но нашим глазам открывалась величественная панорама прекрасного города с тысячелетней историей. А ведь я пока даже десятую часть его не осмотрела…

Ожидать отправления долго не пришлось, и вскоре дирижабль мягко оторвался от причальной мачты и принялся набирать высоту. Теперь дома казались совсем игрушечными, а люди поначалу превратились в крошечные точки, а потом вообще исчезли, и, чтобы их разглядеть, потребовалось бы усиление зрения. И я бы подумала, что проблемы с такой высоты кажутся столь же незначительными, если бы наконец не осознала, куда мы летим: к родителям Шарля. Конечно, в какой то степени это отвлекающий манёвр, но знакомство то будет самым настоящим. Я повернулась к Шарлю, но он смотрел в иллюминатор с большим интересом и отвлекаться явно не собирался. Инора, сидящая рядом с ним, вытащила из сумки вязание и сейчас нанизывала на спицы петлю за петлёй, не особо интересуясь ни полётом, ни попутчиками. Я поставила полог тишины только на нас двоих с Шарлем и спросила совсем не то, что меня сейчас беспокоило:

– Как ты думаешь, Пьер Луи согласится?

– Скорее, да. Конечно, очень может быть, что инор Бариль проникнется прелестью проживания в здании без королевского призрака и решит, что отсутствие Франциска компенсирует дырявую защиту дворца, – ответил Шарль. – Но судя по тому, что он готов жертвовать всем ради идеи, он предпочтёт потерпеть Франциска и получить независимость от Совета. Сам же Пьер Луи будет убедителен ещё и потому, что, кроме независимости от Совета, он хочет в королевы Люсиль.

– Боюсь, что с последним пунктом проблемы, – вынужденно напомнила я и отвела глаза.

– Пьер Луи об этом не знает, – заметил Шарль. – А мы не будем ему об этом говорить.

Он взял мою руку и поцеловал, и проблемы Пьера Луи и Люсиль ушли даже не на второй план, а на третий. Или вообще затерялись в обрушившемся на меня ворохе эмоций. И дирижабль показался совсем не дряхлым, а пропитанным духом романтики прошлых веков. На редкость уютный дирижабль, даже лучше прошлого.

– Как жаль, что тут не предусмотрены отдельные каюты, – хрипловато сказал Шарль.

– Мы можем слетать куда нибудь подальше, – зачем то предложила я.

– Отличная идея! Когда? И куда? – оживился он. – До конца каникул осталось не так много.

Но я уже почти пришла в себя, поэтому сказала, хоть и с глубоким сожалением:

– Сначала нужно разобраться с Советом.

– Мы его теперь быстро взорвём, – пообещал Шарль и опять поцеловал мою руку.

Вязавшая инора отвлеклась от своего увлекательного занятия и с интересом уставилась на нас.