|
Глядя на нее, я понял: вот нужная мне женщина. Я должен был отобедать с женщиной, которая согласится разделить со мной компанию. Когда она в очередной раз увильнула от слуги со скоростью пантеры и с легким звоном, шедшим от ее сумочки, где, по-моему, она держала стофранковые фишки, я дотронулся до ее руки. - Уважаемая леди, - начал я. Это напыщенное обращение удивило меня самого: ощущение было такое, будто кто-то другой, а не сам я вложил его в мои уста, и казалось, оно - из тех же старомодных времен, что и ее лиловое платье и плечи. - Уважаемая леди, - повторил я с еще большим удивлением (мне показалось, что у меня над губой вырастают небольшие седые усики), - надеюсь, вы простите незнакомцу, дерзнувшему... Она, наверное, всегда испытывала страх перед слугами, так как ее инстинктивно жалкая, просящая усмешка преобразилась вдруг в широкую улыбку, озарившую все ее лицо... - О, какой же вы незнакомец! - воскликнула она, и я обрадовался, что она англичанка и мне не придется целый вечер разговаривать на ломаном французском языке. - Я была свидетельницей вашей огромной удачи! Замечу, что от этой удачи она имела определенную корысть. - Я хотел бы спросить у вас, уважаемая леди, - снова вырвалось из моих уст необычное обращение, - не окажете ли вы мне честь отобедать со мной. У меня здесь нет никого, с кем бы я мог отпраздновать свою удачу. - О чем речь, полковник, это доставит мне величайшую радость. Тут уж я действительно тронул рукой свои губы, чтобы убедиться, что усиков там еще нет. Казалось, мы с ней разучивали роли в какой-то пьесе. Я заметил, что она направилась в ресторан зала для избранных, но мне совсем не хотелось обедать с таким страшилищем в казино. Я сказал: - Мне кажется... может быть, нам стоит глотнуть немного свежего воздуха такой чудесный вечер, после духоты этих комнат приятно пройтись немного по улице, найти какое-нибудь укромное местечко для избранных... Я предложил бы ей какую-нибудь отдельную комнату, если бы не опасался, что она могла бы неправильно истолковать и поощрить мои намерения. - Ничего не принесло бы мне большего наслаждения, полковник. Мы выскользнули (другое слово подыскать тяжело) на улицу, и я молил Бога, чтобы Кэри с ее молодым человеком сидела уже в своем дешевом кафе, - было бы просто ужасно, если бы она увидела меня в такой момент. Вокруг этой женщины витало нечто нереальное. Мне уже казалось, что к седым усикам у меня теперь прибавились складной оперный котелок и пунцовый плащ в полоску. Я сказал: - Как вы считаете, не взять ли нам конный кэб? Такая приятная благоуханная ночь... - Пьяная, полковник? - Благоуханная, - поправил я, но не был уверен, что она поняла. Когда мы устроились в кэбе, я обратился к ней за помощью: - Действительно, я ничего здесь не знаю. В ресторанах я обедаю редко. Сможем ли мы найти что-нибудь такое, где спокойно и тихо... какое-нибудь местечко для избранных? Я мечтал, чтобы это место было недоступное, чтобы туда вообще никто не мог попасть, кроме нас двоих, - тогда бы я не чувствовал себя так неловко. - Тут есть небольшой ресторанчик, скорее клуб, очень изысканный. Он называется "Орфей". Но, боюсь, полковник, там довольно дорого. - Это не имеет значения - деньги для меня ничто. Я назвал ресторан извозчику и откинулся на сиденье. |
