— Вперед! Вперед! Вперед!

Меч был поднят впереди, в свирепом огромном взмахе, ведомый всей силой мужчины в шлеме. Он четко разрезал прогнившее тело вдоль позвоночника, вываливая жидкости и разлагающиеся внутренности из живота, и заново меч махнул в быстром блестящем ударе, когда лошадь встала на дыбы снова, лезвие проворно раскромсало раздутую шею. Голова выпала из пустой петли, упав рядом с изуродованным трупом.

Это было замечательное представление искусства верховой езды и оружия. Деворакс снял шлем, прикрепил к седлу и усмехнулся. Голос его был такой же холодный, как ветер.

— Представьте, что я могу сделать с живым телом, мистер Слайт.

Деворкас счистил зловонную грязь с лезвия, проведя его между большим и указательным пальцем, вытер руку о гриву лошади и с грохотом вогнал меч в ножны. Два его человека усмехались. Стража Эбенизера, как и их хозяин, уставились на абсурдный кошмар, который так внезапно покромсали в грязь. Вонь стояла невыносимая. Деворакс подъехал к Эбенизеру. Деворакс не запыхался, он был таким же спокойным и невозмутимым, как и перед омерзительным представлением. Вынул бутылку из перемётной сумы.

— Ну, могу я доверять вам, мистер Слайт?

Эбенизер Слайт поступил просто: он рассмеялся. Он перевёл взгляд с падали, лежащей на земле, на огромного уродливого солдата.

— Вы можете доверять мне, Деворакс, — он снова взглянул на труп. Вороны уже разрывали легкую наживу, предложенную им мечом Деворакса. — Как вы предлагаете доставить ко мне девчонку и печать святого Луки?

Деворакс приложился к бутылке, закрыв глаза, затем отшвырнул пустую бутыль.

— Здесь нет проблем. Если девчонка не придёт, у меня есть другие оттиски печати. Мы можем прикрепить их к бумагам. Но она придёт, — он усмехнулся. — Она не любит меня, но доверяет. Она думает, что я собираю печати для неё. Главная трудность, мистер Слайт, не ваша сестра, а сэр Гренвиль. Я полагаю, обе печати у него?

— И он охраняет их очень хорошо, — Эбенизер пылко наклонился вперёд, но мысль о том, как разлучить сэра Гренвиля с двумя печатями, охладила его пыл. Он пожал плечами. — Даже я не могу приблизиться к ним.

— Сможете, — Деворакса, казалось, не заботила мрачность Эбенизера. Он вытащил новую бутылку из сумки и откупорил её. — Я арендую корабль, мистер Слайт. И предлагаю, чтобы вы и я встретились с сэром Гренвилллом и девчонкой в уединенном месте на берегу, где мы заставим их расстаться с печатями и уплывем в Амстердам. Все просто, — он усмехнулся.

Эбенизер покачал головой.

— Сэр Гренвиль не выйдет из дома с печатями. Я говорю вам, он охраняет их очень хорошо.

Деворакс не ответил. Дождь барабанил по его кожаной куртке, стекал с ботинок, мочил волос.

Он улыбнулся.

— Чего он боится?

Эбенизер посмотрел на серые облака.

— Что кто-нибудь ещё соберёт печати.

Деворакс был терпелив, как учитель с учеником.

— У Доркас есть уже печать святого Луки?

— Это вы так сказали.

— И несколько месяцев назад у неё была печать святого Матфея. Положим, вы сообщите сэру Гренвилю, что в течение этих месяцев она сделала несколько оттисков печати святого Матфея. Тогда у неё есть две печати, да?

Эбенизер кивнул.

— И помните, мистер Слайт, существует ещё четвертая печать. Положим, сэр Гренвиль подумает, что Аретайн жив, что Аретайн встретит её в Амстердаме, — Деворакс вытянул левую руку и поднял один за другим три пальца. — Мэтью, Лука и Иоанн, — он усмехнулся. — Думаете, сэр Гренвиль ничего не сделает, чтобы остановить её? И сам поедет, мистер Слайт. Он не будет рисковать, чтобы кто-то ещё взял у неё печати.