Но у Смолевки, кроме сэра Гренвиля Кони, выбора не было, и здесь снова фортуна улыбнулась ей. Сосед миссис Свон, французский портной, знал адрес сэра Гренвиля, который, оказалось, проживал в одном из массивных домов на Стрэнде.

Миссис Свон была очень довольна.

— Очень удобно, милая, хорошо и близко, — она вдевала цветные шёлковые нитки в тонкие иголки. — Скажи ему, милая, что если он захочет вышитое изделие, ему не нужно далеко ходить.

Поэтому, всего лишь на второй день пребывания в Лондоне, Смолевка уже шла по Стрэнду. Она была одета в строгое платье, волосы убраны под капор, но даже так она ощущала на себе взгляды мужчин и была рада компании портного. Жак был мужчиной почтенного возраста с галантными манерами и любезный в обращении с ней, и помог ей пересечь оживленный Стрэнд.

— Вы благополучно доберётесь до дома, мисс Слайт?

— Вы очень любезны.

— Нет, нет, нет. Не каждый день я хожу по улице с такой красавицей. Вы доставили мне огромное удовольствие, мисс Слайт. Вот он.

Дом Кони был не таким большим, как некоторые на Стрэнде, не сравнить с домом герцога Нортумберлендского или домом Йорков, но, тем не менее, внушительным. Из темного кирпича, с поднимающимися до каменных балюстрад резными зверями по углам ярусов. Сводчатые окна были занавешены бархатными занавесями. Дверь охранял вооружённый копьем стражник, он ухмыльнулся при виде Смолевки и грубо спросил Жака Море:

— Что тебе надо?

— У леди дело к сэру Гренвиль.

— Дело, да? — он не торопясь осмотрел Смолевку с головы до ног. — И какое дело, а?

Смолевка приехала, намереваясь быть скромной просительницей, но отношение мужчины возмутило её.

— Дела сэра Гренвиля не должны с вами обсуждаться, — очевидно, это был верный ответ, сказанный нужным тоном, поскольку он фыркнул, дёрнул головой в сторону торца дома и сказал уже с долей уважения:

— Дела вниз по переулку.

На углу она распрощалась с портным и свернула в узкий переулок с высокими деревьями. Переулок спускался к реке, и Смолевка видела сверкающую на солнце воду, а позади неё тусклое болото Ламбета.

Маленькое крыльцо находилось на расстоянии двух третей переулка, достаточно близко к воде, чтобы почувствовать запах реки, и она предположила, что это дверь, через которую заходят посетители с делами к сэру Гренвиль Кони. Здесь стражи не было, она постучала.

Никто не ответил. Со Стрэнда слышался шум голосов, звук колес по каменной мостовой, и один раз даже плеск воды с реки, но дом, кажется, хранил молчание. Смолевка внезапно занервничала. Она чувствовала под платьем печать, и касание золота к коже напомнило ей, что этот дом может скрывать секрет её будущего, секрет Ковенанта, может освободить её от мертвой хватки отца, навязанной завещанием и брачным договором. Ободренная, она постучала снова.

Подождала. Она собиралась постучать в третий раз, оглянувшись на дорожку в поисках валяющегося камешка, который мог бы произвести больше шума в деревянную дверь, когда хлопнула крошечная задвижка.

— Разве вы не знаете, где звонок? — требовательно спросил голос.

— Звонок?

— Справа от вас.

В тени деревьев она не заметила, но теперь увидела железную рукоятку, висящую на цепочке. Казалось, раздраженный человек за крошечной задвижкой ждал извинений, поэтому она так и сделала. Человек слегка смягчился.

— Что вы хотите?

— Я хочу увидеть сэра Гренвиля Кони, сэр.