Крис смотрит на море, и Донна следует его примеру. Серые облака делаются черно-грозовыми, порывистый ветер хлещет по лицам жалящими солеными брызгами. Запахи горелого металла и пластика от микроавтобуса смешиваются с вонью полуразложившегося трупа, провоцируя спазмы в горле. Две чайки громко и сердито дерутся из-за полиэтиленового пакета.

— До чего же красиво, — замечает Крис.

— Потрясающе, — соглашается Донна.

Глава 8

Элизабет думала о камерах видеонаблюдения. Как, черт возьми, на них не попала машина Бетани, проезжавшая через Файрхэвен? Прежде чем отправиться на прогулку, она решила позвонить по этому поводу Крису, и тот сразу ответил:

— О, я ждал вашего звонка.

Она спросила, сможет ли он взглянуть на это дело, но он ответил, что очень занят собственным трупом. Тогда Элизабет поздравила его с той благодарностью, которую он только что получил от главного констебля, и заодно напомнила ему о ее роли в поимке Конни Джонсон.

Так что он согласился взглянуть.

Элизабет и Стефан привыкли гулять каждый день в одно и то же время. Дождь или солнце — неважно. Один и тот же маршрут в одно и то же время.

Они идут через лес, вдоль западной стены кладбища, где не так давно вела раскопки Элизабет, и выходят на открытые поля за новыми корпусами, которые только-только начинают вырастать на вершине холма. Там они останавливаются, достают фляжку, разговаривают с коровами.

Стефан назвал всех коров личными именами и наделил их индивидуальностью. Каждый день он делает Элизабет беглый обзор всех последних событий коровьей жизни.

Сегодня Стефан рассказывает, что Дэйзи изменила Брайану с Эдвардом — более молодым и красивым бычком с соседнего поля, и теперь Дэйзи и Брайану требуется семейный коровий консультант. Отхлебнув виски, Элизабет замечает, что Дэйзи — неудачное имя для коровы.

— Спору нет, — соглашается Стефан. — Но вина полностью лежит на ее матери. Ее тоже звали Дэйзи.

— Ах вот оно что! — восклицает Элизабет. — А как звали ее отца?

— Никто не знает, в том-то все и дело, — сообщает Стефан. — В свое время это вызвало настоящий скандал. Дэйзи-старшая провела отпуск в Испании, и ходили слухи о некой интрижке.

— М-м-м, хм, — хмыкает Элизабет.

— Собственно, если ты внимательно прислушаешься, то сумеешь расслышать у Дэйзи небольшой намек на испанский акцент.

Дэйзи мычит как по команде, и оба смеются.

Однако теперь настало время идти через лес обратно — по тропинке, проложенной ею самой. По тихой, уединенной, их собственной тропинке, где можно спрятать Стефана подальше от любопытных глаз. И подальше от неудобных вопросов о состоянии его разума.

Их руки остаются сцепленными во время прогулки, плечи слегка покачиваются, сердца бьются в едином ритме. Эта ежедневная прогулка вскоре сделалась любимым времяпрепровождением Элизабет. Рядом с нею красивый счастливый муж. А она может хоть ненадолго притвориться, будто все хорошо. Что его рука всегда будет в ее руке.

— Хороший денек для прогулки, — замечает Стефан, и лучи солнца падают на его лицо. — Нам надо выбираться сюда почаще.

«С Божьей помощью, — думает Элизабет, — я совершу с тобой все прогулки, какие только смогу».

Тело Бетани так и не нашли. Этот факт волнует Элизабет. Она прочла достаточно детективных романов, чтобы понимать: никогда нельзя доверять убийству без трупа. Справедливости ради стоит отметить, что даже она за свою жизнь инсценировала несколько смертей.

Ее внимание рассеяно, и Элизабет замечает мужчину лишь в последнюю долю секунды.