— Ты бы мог меня с ним познакомить?

— С сыном? Изволь.

Матч закончился в самом начале девятого: команда маркиза с треском проиграла. Ее поражение обрадовало лорда Александра, а Сандмена навело на мысли о подкупе, который в очередной раз испортил игру. Но доказать этого он не мог, и лорд Александр посмеялся над его подозрениями.

— Ты все еще снимаешь комнату в «Золотом снопе»? Ты знаешь, что эту таверну облюбовало ворье?

— Знаю, — признался Сандмен.

— Может, мы там поужинаем? Я бы познал первозданный цвет. Хьюз! Скажите, чтоб привели лошадей, и передайте Уильямсу, что мы поедем на Друри-лейн.

Словом «цвет» на воровском жаргоне именовались и преступный мир, и сам жаргон. В этом мире не говорили «украсть кошелек», но только: «срезать монету», или «слепить гоманок», или «сдернуть лопатник». Тюрьма была «стойлом» или «тюрягой», а Ньюгейт — «Королевским подворьем». Воры были «люди порядочные», а их жертвы — «лопухи».

В «Золотом снопе» лорда Александра посчитали лопухом, правда веселым. Он учился «цвету» и расплачивался за новые слова элем и джином. Покинул заведение он уже за полночь. В этот миг как раз появилась Салли Гуд с братом под ручку и прошла мимо лорда Александра, который стоял у экипажа, с трудом сохраняя вертикальное положение. Он проводил Салли взглядом, разинув рот, и громко заявил:

— Райдер, я влюбился.

Салли оглянулась и наградила его ослепительной улыбкой.

Лорд Александр не спускал с Салли глаз, пока та не нырнула в двери «Золотого снопа».

Он был так пьян, что не держался на ногах, однако Сандмен, Хьюз и кучер ухитрились затолкать его светлость в экипаж, и тот с грохотом укатил.

Наутро шел дождь. У Сандмена болела голова, он заварил себе чаю в задней комнате, где жильцам разрешали кипятить воду. Влетела Салли, зачерпнула кружку воды и ухмыльнулась:

— Я слышала, вы вчера знатно погуляли.

— Доброе утро, мисс Гуд, — простонал Сандмен.

Салли рассмеялась и спросила:

— Что это за хромоножка был с вами?

— Мой друг, преподобный лорд Александр Плейделл.

Салли во все глаза уставилась на Сандмена:

— Он сказал, что влюбился в меня.

— Уверен, и на трезвую голову он будет любить вас не меньше, мисс Гуд.

Она рассмеялась, польщенная галантностью Сандмена.

— Он и вправду преподобный? Одет-то он вовсе не как священник.

— Его рукоположили в духовный сан сразу по окончании Оксфорда, — объяснил Сандмен, — но служить ему не пришлось. Он не нуждается ни в приходе, ни в иной работе, поскольку довольно богат.

— Он женат? — озорно улыбнулась Салли.

— Нет, — ответил Сандмен, но не стал добавлять, что лорд Александр то и дело влюбляется в хорошеньких продавщиц, которые попадаются ему на глаза.

— Ну, поддатый пастор еще не так страшно, мог ведь влюбиться кто и похуже, — заметила Салли и вскрикнула — часы пробили девять: — Господи всемогущий, опаздываю.

С этими словами она убежала.

Сандмен натянул пальто и отправился на Маунт-стрит. Он решил начать с пропавшей служанки. Если таковая существовала в природе, она могла подтвердить или опровергнуть рассказ художника. По дороге к дому убитой он вымок до нитки.

Найти особняк графа Эйвбери труда не составило: даже в эту отвратительную погоду торговка новостями, скорчившись под куском парусины чуть ли не на ступенях проклятого дома, пыталась всучить прохожим свой товар — листы газетной бумаги с печатным текстом на одной стороне.