— История убийства, сэр, — встретила она Сандмена, — всего за пенни.

— Одну штуку.

Она извлекла лист из парусиновой сумки. Сандмен поднялся по ступеням и постучал в парадную дверь.

— Там никого нету, — сообщила торговка.

— Это дом графа Эйвбери? — спросил Сандмен.

— Ага, сэр, он самый.

Тут в соседнем доме отворилась парадная дверь, и на крыльцо вышла женщина средних лет.

— Мадам! — окликнул ее Сандмен.

— Да, сэр.

Простенькое платье женщины выдавало в ней прислугу.

— Прошу прощения, мадам, — произнес Сандмен, снимая шляпу, — но виконт Сидмут поручил мне расследовать прискорбные события, случившиеся в этом доме. Верно ли, что тут служила горничная по имени Мег?

— Верно, сэр, служила, — кивнула женщина.

— Вы не знаете, где она сейчас?

— Они уехали, сэр. По-моему, за город, сэр. — Она сделала реверанс, явно надеясь, что Сандмен после этого удалится.

— За город?

— Все уехали, сэр. У графа, сэр, поместье за городом, сэр, рядом с Мальборо, сэр.

Сандмен задал ей еще два или три вопроса, но, поняв, что ничего сверх услышанного он на Маунт-стрит не узнает, ушел.

Как бы ни поносил лорд Александр британское правосудие, Сандмен не мог осудить последнее с той же легкостью. Он десять лет воевал за свою страну, и сама мысль о том, что свободнорожденному англичанину может быть отказано в справедливом суде, была для него неприемлема. Но Мег, безусловно, существовала, что отчасти подтверждало слова Корде и подрывало веру Сандмена в британскую Фемиду.

Огибая с востока Берлингтон-Гарденз, он свернул на Саквил-стрит. Под тентом ювелирной лавки Грея укрывались от дождя несколько человек. Фамилия ювелира кое о чем напомнила Сандмену.

Корде говорил, что в этом доме находится мастерская сэра Джорджа Филлипса. Сандмен остановился, посмотрел на окна над тентом, но ничего не увидел. Он отступил на мостовую и заметил сбоку от входа в лавку дверь, снабженную дверным молотком. Он им воспользовался и громко постучал.

Ему открыл чернокожий мальчик-слуга лет тринадцати или четырнадцати в парике и потертой ливрее.

— Это мастерская сэра Джорджа Филлипса? — спросил Сандмен.

— Если вам не назначено, — сказал мальчик, — значит, вас и не ждут.

— У меня назначение от самого виконта Сидмута.

— Кто там, Сэмми? — послышался сверху раскатистый голос.

— Говорит, от виконта Сидмута.

— Так проведи его наверх! Проведи! Мы не гнушаемся писать политиков, просто берем с шельмецов больше денег.

— Принять пальто, сэр? — спросил Сэмми, небрежно кланяясь.

— Не надо.

Комната на втором этаже была салоном, где сэр Джордж мог бы выставлять законченные полотна, однако теперь она превратилась в свалку незаконченных картин, палитр с засохшими красками, старых кистей и тряпок. Отсюда лестница вела на верхний этаж, Сэмми жестом направил к ней Сандмена.

— Прикажете кофе, сэр? — спросил он. — Или чаю?

— Чаю, пожалуйста.

Потолок в длинной верхней комнате разобрали, обнажив стропила, а в крыше проделали люки. Посреди мастерской красовалась черная печка, служившая столиком для стакана и бутылки вина. Рядом стоял мольберт с большим холстом, а на помосте в дальнем конце мастерской натурщик в форме офицера флота позировал вместе с матросом и женщиной. При виде Сандмена женщина вскрикнула и схватила покрывало, наброшенное на большую коробку из-под чая.

Это была Салли Гуд. В руке она держала трезубец, на ней был медный шлем — и более ничего, хотя ее бедра прикрывал от нескромных взглядов овальный деревянный щит с кое-как намалеванным флагом Соединенного Королевства.