Полилась кровь, закричали женщины. В гостиную вбежал растрепанный Телешов. Стихи он читал в соседней комнате…

– Господа! Что происходит?!?

– Да вот, учу уму разума дурака, – я пробил чернявому в «солнышко».

Взял за шкирку, вытащил на улицу и кинул в сугроб. За нами высыпала на свежий воздух вся салонная публика.

– Ежели дуэлировать вздумаешь… – я пнул штиблетом под зад, тот лишь взвизгнул.

Я обернулся. Никого из свиты Полякова рядом не наблюдалось. Сбежали.

– Нет, не вздумаешь. А Лазарю передай – посчитаемся.

* * *

Посчитаться решил сразу, не откладывая в долгий ящик. По дороге в общинный дом, заехал на почту, отбил телеграмму в Питер. Уже на следующий день в Москву приехал Перцов с целой командой репортеров и обоими юристами – Щекиным и Варженевским.

В тот же день банкирский дом «Братьев Рябушинских» открыл мне счет, куда я также телеграфом зачислил переводом из столицы двести пятьдесят тысяч рублей. Остатки эсеровских денег плюс доходы от мануфактуры. Никаких миллионов, про которые мечтал Поляков – все только впереди.

– Вот что дорогие мои «небесники», - открыл я совещание в молельном зале иоаннитов. – Появилась угроза нашему общему делу. От Лазаря Соломоновича Полякова.

– От его превосходительства? – удивился главред Слова. – Чем же он не угодил вам, Григорий Ефимович?

– Ну какой он превосходительство? – поморщился Щекин. – Купил свой титул.

– Не он мне, я ему. Возжелал Лазарь Соломонович нашу мануфактуру.

«Небесники» зашумели.

– Шиш ему!

– Вот же выжига!

– Тихо, тихо! – я поднял руки – Надо бы нам наказать слегка этого банкира-кровопийцу. Больно резв. Слушайте, как поступим…

И дело завертелось.

Перцов с командой отправился в московский корпункт писать статьи про Полякова. Пора было поведать народу о новых махинациях банкира. И сделать это целым циклом – по репортажу каждый день. О том, что Лазарь Соломонович несостоятелен – скупает задешево проблемные банки, выдает сам себе кредиты без залога – знаменитая схема «матрешка» – я знал точно. Ей будут и через сто лет баловаться финансисты. У тебя есть рубль – но ты берешь «плечо» и работаешь с утроенным капиталом. Да и просвещенная публика тоже догадывалась про схему – еще в 1901-м году Поляков просил Витте о том, чтобы тот спас его банки. Получил кредит в четыре с чем-то миллиона рублей. После чего продолжил свои «схематозы».

Банковское законодательство в царской России практически отсутствует. Кредитные учреждения не проходят публичный аудит. Вот и получается у Поляковых крутить мутные дела с необеспеченными займами. Через пару лет Поляков окончательно обанкротится, Николай будет вынужден дать команду слить, после чего санировать его банки. Так что я лишь слегка ускорял его «гибель».

Щекина и Варженевского я отправил на Ильинку в Московскую биржу.

– Идете в секцию ценных бумаг, ищите маклеров, что готовы занять акции Московского Международного Торгового банка, Южно-Русского Промышленного и Орловского банков. С отдачей через неделю. Под шесть, ладно, под десять процентов годовых. Готов внести залог деньгами.

– Что за схема? – удивился Варженевский – Первый раз слышу, чтобы акции можно было занимать. И зачем?

– Чтобы продать их. Мне нужно сто тысяч акций каждого банка. Я продам их на бирже и обрушу курс. А потом выкуплю обратно сильно дешевле и отдам обратно маклерам с уплатой процента за пользование.