– Варвара Алексеевна?

– Она.

– В своем ли ты уме Савелий Петрович? Там же большевики собираются.

– Да нет, уже разбежались по заграницам. Ладно – москвич порылся в пачке с письмами-приглашениями – тогда вот в Малом Власьевском Танеев салоны проводит. Там бывают також тузы из крупных.

Я наморщил лоб. Не тот ли это Танеев – известный музыкант и руководитель консерватории, что преподавал Рахманинову, Скрябину? Он еще исполнял партии Чайковского.

– Не, к мужеложцам не пойду.

Евдокимов открыл рот, перекрестил бороду.

– Неужто?!?

– Ага.

В итоге отправился в салон к Телешову. Русский писатель, будущий гласный Московской думы. Да, с «креном влево», но сейчас этим страдает вся столичная интеллигенция. Хоть Бунина послушаю. Хотелось бы застать и Горького – но тот на Капри подрывает скрепы.

В итоге Бунина не было, зато весь салон был «оккупирован» Поляковыми. На очередную «среду» к Телешову пришел не только сам «русский Ротшильд» Лазарь Соломонович, но и его жена – увешанная драгоценностями как елка, дети, братья… Плюс всяких еврейских банкиров до кучи.

После взаимного расшаркивания с хозяином дома, Поляков взял «быка за рога», подошел первым:

– Давно хотел познакомиться. Про вас, Григорий Ефимович, много слухов ходит.

Вокруг начал кучковаться народ.

– Если люди шепчутся за твоей спиной, – решил сразу обострить я, – значит, ты их обошел.

С такими тузами только так и можно. «Поляковы» ценят силу. Публика навострила уши. Но ничего расслышать не получилось – Лазарь увлек меня в курительную комнату.

Там долго выбирал и обрезал сигару, разглядывал меня.

– Слышал про ваши миллионные доходы от игр.

– Ну куда там миллионные, – я отказался от сигары, пригубил вина. А хороший погребок у Телешова.

Соломоныч вокруг да около ходить не стал. Прямо заявил, что хочет войти в долю, а может даже выкупить патенты на настолки. После чего продвигать их за рубеж.

– Нет, – коротко отказал я, отходя к окну и открывая створку. Свежий морозный воздух ворвался в комнату.

Вот же ухарь! Почуял миллионы – на ходу подковывает.

– Григорий Ефимович, неможно такое больше дело вести одному, без делового догляда, – Лазарь перешел к завуалированным угрозам. – Крупные деньги – крупные затруднения. Вот взять хотя бы Европу. Обворуют и все по закону – шито-крыто. А у меня отделения Московского торгового банка по всем главным странам. И в Кенигсберге сидим и в Данциге с Лейпцигом. Во Франции в Марселе контора. В Голландии – в Роттердаме… Свои юристы, ссуду можно на производство.

Таким финансистам только дай палец – всю руку откусят. Природные «рейдеры». Что видят – то и хватают.

– Нет и еще раз нет. Мы закончили?

– Ну что ж… – Поляков резко затушил сигарету. – Как бы вам не пожалеть о своем решении, отче.

Последнее слово он произнес издевательски.

Сразу после моего разговора с патриархом клана, отношение в салоне мигом переменилось. Сам Лазарь вместе с женой и братьями уехал, а вот остальные… Сначала один пошутил про сиволапых крестьян на сколькзом паркете. Потом другой «случайно» толкнул меня. Наконец, дело дошло до рукоприкладства.

– А как царица в постели? – нагло поинтересовался чернявый мужичок в визитке и носом крючком. – Говорят, холодна.

По своему крючку мой собеседник и огреб мигом.