Двери Малого зала распахнулись, я увидел прилично так людей, тут же громко пропел:

На меня все оглянулись, я пересчитал народ. Так, сам Поляков с двумя братьями. Трое молодых парней – это, наверное, сыновья. Еще парочка крупных мужиков с борцовскими шеями больше моей ноги и с хмурыми взглядами. Охрана? Нет, правильно мне пришла в голову мысль взять с собой Аронова с Распоповым. Прямо сходка мафии. И после таких сходок кое-кто бывает знакомится с тазиком с бетоном на берегу реки.

– Ну? Чем будем греть кровь? – я не спрашивая разрешения прошел к большому столу, сел во главе не раздеваясь. Черные очки тоже снимать не стал. Боевики встали позади.

Банкиры слегка впали в ступор. Все, кроме Полякова старшего. Тот умел держать удар. Обошел стол, сел напротив меня.

– Эй, человек! Шампанского. Вдову Клико неси.

Остальные тоже расселись, но слегка вдали.

Официанты мигом притащили несколько ведерок с бутылками, оперативно открыли и разлили шипучку. Чем хорош «шампунь»? В бутылку трудно яд добавить. Хотя говорят, есть умельцы, что через пробку шприцем впрыскивали.

Я лишь слегка пригубил Вдову. Кислятина.

Распопов с Ароновым даже не пошевелились. Молодцы, быстро в столичных раскладах выучились. Морда кирпичом, напряженный взгляд…

– Не просчитал я вас, Григорий Ефимович – нарушил молчание Поляков – Старею, старею. Ну Рябушинским я давно кость в горле – рады свести счеты. Старообрядческая община подключилась. Это мне тоже ясно. Но тут кто-то еще стоит за вашей спиной. Кто?

– Слыхал, что на острове Гаити, – я отставил бокал. – Есть такие зомбя. Оживший труп. Вроде и помер уже, а глазками моргает, ходит туда-сюда.

– Это вы к чему?

– К тому, что твои банки, Лазарь, такие же зомбя. Вроде есть конторы, деньги принимаете, а труп трупом.

Поляковы недовольно заскрипели стульями, задвигались. Но молчали. Дисциплина в семейке была еще та…

– Ну хорошо, что вы предлагаете?

Разговор свернул в деловое русло. Я потребовал приватного разговора и Поляков тут же выгнал всех в общий зал. Распопов с Ароновым тоже вышли.

– Как жить думаешь, Лазарь Моисеевич? – спросил я, пробуя оливье. Его подавали странным образом – все ингредиенты отдельно. Морковь, картошка, огурец, отварной язык кубиками и прочее было сложено на тарелке кучками.

– Вот как надо, – Поляков разглядел мои мучения, взял вилку, смешал у себя все ингредиенты в кучу, полил соусом. – Думаю, уехать в Париж. Тут обложили со всех сторон – словно медведя в берлоге. Только вы, Григорий Ефимович, зря радуетесь. Думаете ухватили бога за бороду? Вам в Царском уже замену готовят, выпнут на мороз, спасибо не скажут.

– Отчего же уезжать? Где родился – там и пригодился, – я последовал примеру банкира с оливье. Вкус оказался… ну совсем не таким как в «прошлой жизни». Майонеза тут не хватает. Вот в чем дело!

– Мне конец. Даже если вы отступитесь, Морозовы с Рябушинскими добьют.

– Падающего толкни? – я задумался. – Поступим так. Я размещу в твоем Московском торговом банке депозит. Два миллиона. На полгода.

Лицо Полякова просветлело.

– Это покроет твой кассовый разрыв на время и собьет панику. Расплатишься по векселям. Которые самые срочные. А там что-нибудь сообразишь.