Там скандал в благородном семействе. Самолично господин штатский генерал, Владимир Михайлович Лохтин явились и права качают. Да еще как!

В тот момент, когда я вошел, он как раз тянул Ольгу за рукав и, сдается мне, я слышал треск ткани. Ольга голосила, Лохтин нависал над ней и бухтел басом:

– Ты немедленно собираешь вещи и возвращаешся домой! Такое положение нетерпимо!

– Оставь меня, постылый!!

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался я от двери.

– Не ваше дело! Извольте оставить нас.

– Чегойто не мое? – я скинул руку Лохтина, оттеснил его прочь – Ольга Владимировна в общине поселилась, я тут за всех отвечаю, так что мое.

– А с тобой, мужицкая харя, вообще отдельный разговор будет! – рассвирепел его превосходительство.

– Григорию Ефимовичу высочайшим указом дворянство пожаловано! – влезла Ольга.

Вот что бы ей помолчать, а?

– Аааа! – радостно заорал Лохтин. – Дуэль! Стреляться! Вызываю!

Видимо, совсем у инженера кукуха поехала на почве ревности. В приемную начали сбегаться общинники. Первыми прибыли Дрюня и Аронов. Причем у обоих были пистолеты в руках. Я махнул им рукой, чтобы вышли, усмехнулся:

– Ну, коли вызываете, то я оружие выбираю, так?

– Выбирайте-выбирайте, – Владимир Михайлович достал перчатку, кинул ее мне.

Ох, какой пафос! Я даже не потрудился ее поднять:

– Тогда пошли во двор.

– Это еще зачем? – он закончил приводить себя в порядок и поддернул манжеты.

– А там в каретном сарае оглобли есть, вот ими и драться.

Я думал, он лопнет. Как раскаленный камень, на который плеснули ледяной водой, как его удар не хватил, не понимаю. Вроде даже пар из ушей шел.

– Убью! Как бешеного пса!

Ольга вскрикнула, прижала платок к губам.

Продравшись через толпу, Лохтин вылетел из приемной с нечленораздельными звуками и только внизу лестницы проорал что поутру пришлет секундантов.

* * *

Всю ночь Ольга меня утешала. Да так, что едва кровать не сломали. А по утру, не дожидаясь секундантов, я засобирался в Царское. О грядущих событиях надо было поставить в известность Николая, а также его супругу. Точнее наоборот. Аликс и уж потом Помазанника.

С собой я прихватил первый комплект Мироеда – он вышел на загляденье. Лохтина нашла через газету, студента-живописца из Санкт-Петербургского университета, который подрабатывал шаржами и портретами. Как я обалдел, когда узнал имя и фамилию – не описать. Это был художник Витя Савинков. Брат будущего главного террориста Российской империи, главы Боевой Организации эсеров – Бориса Савинкова. Я даже сначала не поверил. Но потом Ольга разговорила Витю и выяснила, что таки да, брат есть.

Рисунки на карточках и на игровом поле получились удачные, слегка в кариткарутном стиле. Савинков тут же получил новый заказ. Теперь уже на оформление Крокодила. Как говорится «Куй железо, не отходя от кассы». Потихоньку прикормим к себе Витю, а там и на его брата выход будет. Таких людей надо держать в поле зрения – Боря еще не раз «взорвет» русское общество.

В Царское я приехал, что называется с «корабля на бал». Что идет какое-то торжество было уже ясно по количеству карет и ландо возле парадного входа Александровского дворца. Праздновали день рождения старшей из цесаревен – Ольги. Это мне рассказал Деревянко, который курил трубочку, трепясь с кучерами. Царевне исполнилось 11 лет.