Изменить размер шрифта - +
Только они установили треноги – прикатило подряд сразу два экипажа. И все с вензелями на дверях. Один, ясное дело от НикНика. Наблюдать и бдить. Второй мне был неизвестен. В нем сидело две дамы в вуалетках – так думаю фрейлины царицы.

На месте нас ожидали оба корнета, Лохтин, казаки и доктор. Его предусмотрительно направил князь Трубецкой.

Гусары тоже небось гулеванили всю ночь и выглядели недоспавшими, но больше всего в них была заметна тревожность. Служба офицером в гвардии подразумевает понимание раскладов в высших сферах, и тут ребятам, судя по тому, как они оглядывались на вторую карету, было кисло. Ежу понятно, что мужик Распутин самостоятельно обзавестись секундантами из Собственного Его Императорского Величества конвоя никак не мог, а мрачные рожи казаков свидетельствовали, что и они тут по приказу. А кто мог им приказать? Князь Трубецкой? А ему кто? То-то и оно, почуяли, в какие игры вляпались.

Представились кто не знаком был, кивнули друг другу, Лохтин ушел в сторону, а мне подъесаул махнул в другую, типа вали. И рожи у господ офицеров, что в фуражках-шинелях, что в бурках-папахах были мало не презрительные, еще бы, лапотный мужик дуэлировать вздумал.

Секунданты и доктор тем временем коротко переговорили, достали коробку с пистолетами. Даже с моего места видно – красота, солидная работа. Ящик красного дерева, в нем два пистоля с черными рукоятками и всякие приблуды вроде молоточка, пороховниц и бог знает чего еще.

– Желают ли стороны примириться?

– Это как Владимир Михайлович решит, – развел я руками.

– Примирение невозможно, – почти в унисон сказал Лохтин.

Один из секундантов быстро отбарабанил правила, спросил, все ли понятно. Другие тем временем зарядили пару и разыграли кому какой ствол достанется.

Мне выпал с номером два. Удивительно, но никакого волнения я не ощущал, рассматривал оружие с интересом – металл с гравировкой, серебряная насечка, на рукоятке мелкая резьба, листики-цветочки. Ну все, теперь «Сходитесь!» и поминай, как звали.

– Прекратить! Немедленно прекратить! – раздался окрик со стороны.

Ого, городовые, дюжина человек, конные и пешие. А следом солидный дядечка в полицейской шинели и каракулевой шапочке с гербом. Рявкнул, что дуэль допущена быть не может, пистолеты отобрал и велел явиться за ними в градоначальство. Репортеры только успели магнием пшикнуть, как он развернулся и величественно удалился. Городовые следом.

Вот так вот, административный ресурс рулит. Зря только с бронежилетом возился…

 

* * *

В санях, пока до дому ехал, дошло до дурацкой головы, что бронежилет бронежилетом, а пуля могла и повыше прилететь. И было бы у меня в голове на две дырки больше.

Тут меня и накрыло отходняком – пот, слабость, руки затряслись, бери меня тепленьким. Прямо хоть нашатырь нюхай. Как доехали – из саней сам выйти не смог, хорошо у дверей уже выставили дежурных, подняли, подхватили, под удивленные причитания довели до зала. Лохтина все бросила, прибежала, засуетилась, закудахтала.

– Прочь. Все прочь. Что с тобой, Гришенька? Знамение было?

– Так и есть… – сил хватило подняться по лестнице к себе, – Все это плохо кончится.

– Да что же? Какое знамение то?!

– Позже! – рявкнул я, захлопывая перед ее носом дверь.

Полчаса отлежался, встал – вроде в порядке, сердце не колотится, руки-ноги двигаются. Решил проверить, насколько я все-таки дурак, стащил с себя жилет, взял с кухни нож, большой браунинг и побрел в сарай. Кто пытался прилепится по дороге – цыкнул, двух мужиков, что рядом дрова пилили, погнал на кухню чайку попить.

Зашел в сарай, повесил жилет на пару гвоздей у стены.

Быстрый переход