– Не новые, а старые переделал.

– Кстати, Михалков обиделся. Еле его успокоили.

Я пожимаю плечами. Кто мешал Михалкову поторопиться с переделкой гимна?

– Откуда он узнал?

– Новые слова прислали к нам из ЦК на отзыв, – тяжело вздохнул Федин. – Кто-то из секретариата и сообщил.

– И каков будет отзыв? – интересуюсь я.

– Самый положительный. Я сразу понял, что от тебя будет толк. Как только увидел «Город». Кстати, звонил Твардовский. Завтра журнал выходит с первыми главами. Езжай в редакцию «Нового мира», проставляйся. Заодно с Александром Трифоновичем познакомишься. А это от нас.

Федин выкладывает передо мной красное удостоверение. Союз писателей СССР. Я открываю тисненую книжечку. Моя фамилия уже вписана – место для фотографии пока пустое.

– Зайдешь в секретариат – напишешь заявление. – Константин Александрович мне ласково улыбается. – И сфотографируйся на удостоверение. Поздравляю со вступлением в ряды советских писателей!

Федин встает, жмет мне руку.

– Спасибо, конечно… – я ошарашен, но беру себя в руки. Из этой истории можно выжать больше. – Я правда вам благодарен и постараюсь оправдать доверие. Только вот насчет доклада…

– Что насчет доклада? – хмурится Федин.

– Я, наверное, откажусь.

– Что значит откажусь?! Все уже согласовано наверху!

– Не могу писать такой важный доклад в очереди в туалет в общежитии. Вы хоть представляете себе, что у нас сейчас в общежитии творится? Сессия же!

– Как это понимать? – Федин краснеет от гнева. – Мы и так пошли тебе навстречу со вступлением. У тебя даже книга еще не издана!

– Зато когда она выйдет – какой фурор произведет! – Я повышаю ставки в игре. – Не скажу что во всем мире, но у соседей точно. Краков – польский город. Последуют приглашения в Варшаву, выступления за рубежом. Иностранные журналисты обязательно спросят о моих жилищных условиях – я им что скажу?

– Ну ты и жук, Ру-усин! – секретарь Союза писателей достает из ящика стола какой-то список, просматривает его. – Ну, нет в Переделкине сейчас свободных писательских дач! Нет! Как только появится – первая твоя. Обещаю. С квартирой пока вообще помочь не могу. В Филях наш дом только еще строится, через год поговорим.

Я выхожу из правления Союза писателей с чувством глубокого удовлетворения. Хаоса в моей жизни становится чуть меньше. Определенности и порядка – чуть больше.

* * *

До 14 июля происходит несколько важных событий. Во-первых, выходит журнал «Новый мир». Переживаю вторую волну известности. Количество выступлений со стихами и чтениями резко возрастает. Приглашения поступают из Ленинграда, Новосибирска, Казани… Оля-пылесос не очень этим довольна – идет сессия, и организационная суета отвлекает ее от подготовки к экзаменам. Приходится задабривать девушку. Еду в очередной раз в ГУМ и покупаю изящные женские часики. Заодно приобретаю подарок и Вике – серебряные сережки с небольшими рубинами. Дамы счастливы и довольны. Но каждая по-своему. Селезнева бросается мне на шею, начинает целовать, и ритуал дарения заканчивается в постели. Быкова более сдержанна. Сильно краснеет, не знает, куда деть руку с часами. Судя по взглядам, что она на меня бросает, вариант «закончить в постели» тоже не исключен. И позу «наездница» Оля вполне могла бы освоить. Бесенята в глазах присутствуют.

Второе событие – посвящение в болиды сразу десяти участников клуба «Метеорит».