– Нет, Алеша. Никого мы собирать не будем. Ты вот ответь мне на два вопроса. Первый: что ты, найдя эти деньги, с ними собираешься делать?

– Как что, товарищ полковник! Отдать в казну государства. А оно знает, как такими средствами распорядиться. Дом какой-нибудь построит или завод.

– Правильно… А еще какой-нибудь братской компартии деньгами поможет. Все верно. Теперь второй вопрос: зачем спекулянту этому, Кацо, такие деньги?

– Как зачем? Квартиру большую купить, дачу, машину… – Алексей задумался. – По ресторанам погулять с девушками легкого поведения.

– Ну да… Как много девушек хороших, а тянет что-то на плохих… Все? Фантазия иссякла? – спросил полковник и, дождавшись кивка лейтенанта, сказал: – Тогда двести.

– Что «двести»? – удивился Алексей.

– Тысяч рублей на все про все и еще внукам останется. А как нам известно, взято было около миллиона. Хочешь еще более интересную информацию? Таких вот миллионов за последнее время в сторону исторической родины этого Кацо ушел не один десяток. И есть данные, что оседали они у Мжаванадзе. Не у самого, конечно, а у его подчиненных. Не знаешь, зачем?

– Нет. Но предположить можно. – Теперь Алексей стал догадываться, почему их подразделению поручили разобраться с деньгами.

– Предположения начальству, – полковник поднял глаза к потолку, – докладывать вредно. Ему нужны только факты, и факты документально подтвержденные. У нас практически ведь все было готово, и эти деньги, которые украли, стали бы последней каплей в деле Мжаванадзе… Я бы брал папочку и шел напрямую к Банникову, а может, и к Семичастному. Теперь же ситуация осложнилась. Что мне скажет Захаров? Правильно, даже думать не моги разрабатывать кандидата в члены ЦК. У нас и так тут пожар с этими военными преступниками, весь Комитет лихорадит, а ты такое дерьмо притаскиваешь на первого человека Грузинской ССР.

– И что делать теперь?

– Искать, дорогой коллега. А отыскав, не трогать, а очень оперативно дать знать близким Кацо, где деньги. Ну а дальше дело техники.

– А если воры сами первыми деньги найдут?

– Возможно. Значит, по вокзалам и гостиницам надо пустить слух, что опера камеры хранения пасут. Те тогда туда не сунутся.

– С теми, кто эти деньги у Кацо взял, что делать? – лейтенант достал записную книжку, начал черкать в ней ручкой.

– Интересный вопрос. Но их еще найти надо. Ну, а если повезет – привлечь людей из «пятерки» и установить за ними слежку.

– Зачем, Юрий Борисович?

– Ну, вот смотри. Кацо у нас под колпаком был? Был. Поверь, что не только у нас. Там еще ребята с Петровки тоже рядом ходили. И что? Две серьезные конторы банально прошляпили, как кто-то третий разрабатывал подходы к этой квартире.

– Может, просто так, наудачу получилось?

– Точно! Шли три парня по улице. Ведь известно, что их трое было? Из малявы? Известно. И вот один говорит своим друзьям: – Ребят, а не хотите денег? – Те, конечно, не отказываются. И ребята так удачно заходят в нужный двор, в нужный подъезд нужного дома. Поднимаются на правильный этаж, ломятся в правильную квартиру, глушат двоих не самых хилых граждан и через три часа с чемоданами, полными денег, спокойно растворяются на просторах Москвы. Удачно все сложилось, правда?

Лейтенант сидел, опустив глаза.

– Ты, Алексей, не расстраивайся. Тут чувствуется серьезная подготовка. Меня даже не сами эти парни интересуют, а тот, кто их таким фокусам обучил. Вот с этим «тренером» я бы очень вдумчиво пообщался.