На этом фоне резко улучшаются отношения и с Францией. Совсем скоро состоится успешный визит де Голля, после которого он вообще выведет страну из НАТО. А заодно отправит в Штаты целый корабль с долларовыми купюрами. И попросит обменять зеленые фантики на золото. Ведь бакс обеспечен желтым металлом! Самая надежная валюта мира! Тридцать пять баксов – одна унция. И вот тут и выяснится, что «король-то голый». Американцы откажутся менять, и золотой стандарт рухнет. Штатовцы не простят де Голлю измены. Еще спустя несколько лет во Франции случатся студенческие волнения. В 69-м году он уйдет в отставку.

Я посмотрел на часы. Три часа ночи! Нет, пора спать. Подошел к окну, открыл форточку. Может, ночная прохлада поможет уснуть? Увы. Мозг лихорадочно искал выход.

За год до отставки де Голля случится Пражская весна. Обуржуазивание чехословаков уже идет быстрыми темпами. В конце десятилетия они захотят и политических свобод. СССР придется вводить войска, это крайне негативным образом скажется на взаимоотношениях и с союзниками, и с Европой в целом. Внутри страны вновь поднимут голову диссиденты. Как же… Можем править только с помощью штыков.

Я ложусь в постель. Какие-то мысли еще бродят в моей голове, еле слышно шепчет СЛОВО, и тут я незаметно проваливаюсь в сон.

* * *

«Нас утро встречает прохладой…» У Индустрия срабатывает большой круглый будильник, и мы просыпаемся. Я – с громадным скрипом. Глаза красные, как у вампира. Щетина еще больше отросла – шрама уже под ней не видно.

Водные процедуры, уборка комнаты. Легче всего это делать в воскресенье, на энтузиазме. Никуда не надо срочно бежать, перед кем-то отчитываться…

– Русин! Тебе звонят, – к нам в комнату заглядывает дежурный. Тащусь к телефону, беру трубку:

– Общежитие слушает.

– Привет, шутник, – в трубке раздается резкий мужской голос. – Загляни ко мне сегодня. К двенадцати.

– Куда? – Мозг отказывается узнавать собеседника.

– На Таганку.

В трубке раздаются короткие гудки.

Я иду в душ, включаю воду. Сначала холодную, потом горячую. Чередую. Закрываю глаза, терзаю память Русина. Мне только что звонил Степан Денисович Мезенцев. Фронтовой друг отца. Генерал, начальник 3-го главка КГБ. Военная контрразведка – особые отделы в армии, на флоте… Видел его Русин после смерти матери трижды. Сразу после дембеля, на первом и втором курсах. Все разы – на конспиративной квартире. В первую встречу Мезенцев настоял на МГУ. На второй и третьей дал денег. Много. Собственно, с этих средств куплена «Спидола», часы, фотоаппарат…

Я завтракаю, одеваюсь.

– Куда собрался? – Димон, похоже, готов ехать со мной.

– Надо встретиться… с одним человеком.

Кузнецов понимающе кивает. Подмигивает мне. Хорошо, что Индустрий корпит над учебниками и ничего не видит.

Я качаю головой. Кузнецову, как и мне, – 24. А в заднице все еще детство играет. «Зарница» плюс казаки-разбойники.

Я выхожу из метро «Таганская» и нос к носу сталкиваюсь… с двухэтажным автобусом. Сначала стою в некотором оцепенении, наблюдаю, как народ грузится внутрь. Причем практически никто не поднимается на вторую «палубу». Подхожу ближе, смотрю шильду на капоте. Да это же немецкие Büssing Do-56! Кажется, Хрущев получил их в подарок от председателя немецкого Совмина Отто Гротеволя. Пару или тройку штук. А они оказались не очень удобными. Опасно раскачивались при движении, грелись… И их скоро списали. Выходит, что пока работают… Живы еще бродяги.

Подивившись на ретроавтобус, я дошел пешком до Воронцовского переулка. Тут в старом, еще довоенной постройки здании на третьем этаже располагалась служебная квартира.