Не позднее 1835

«И гроб опущен уж в могилу…»

         И гроб опущен уж в могилу,

         И все столпилося вокруг…

         Толкутся, дышат через силу,

         Спирает грудь тлетворный дух…

         И над могилою раскрытой,

         В возглавии, где гроб стоит,

         Ученый пастор, сановитый,

         Речь погребальную гласит…

         Вещает бренность человечью,

         Грехопаденье, кровь Христа…

         И умною, пристойной речью

         Толпа различно занята…

         А небо так нетленно-чисто,

         Так беспредельно над землей…

         И птицы реют голосисто

         В воздушной бездне голубой…

Не позднее 1835

«Восток белел. Ладья катилась…»

         Восток белел. Ладья катилась[11 - Обращено к Эрнестине фон Дёрнберг.],

         Ветрило весело звучало, —

         Как опрокинутое небо,

         Под нами море трепетало…

         Восток алел. Она молилась,

         С чела откинув покрывало,

         Дышала на устах молитва,

         Во взорах небо ликовало…

         Восток вспылал. Она склонилась,

         Блестящая поникла выя, —

         И по младенческим ланитам

         Струились капли огневые…

Не позднее 1835

«Как птичка, раннею зарей…»

         Как птичка, раннею зарей

         Мир, пробудившись, встрепенулся.

         Ах, лишь одной главы моей

         Сон благодатный не коснулся!

         Хоть свежесть утренняя веет

         В моих всклокоченных власах,

         На мне, я чую, тяготеет

         Вчерашний зной, вчерашний прах!.

         О, как пронзительны и дики,

         Как ненавистны для меня

         Сей шум, движенье, говор, крики

         Младого, пламенного дня!.