Ах, лишь одной главы моей

         Сон благодатный не коснулся!

         Хоть свежесть утренняя веет

         В моих всклокоченных власах,

         На мне, я чую, тяготеет

         Вчерашний зной, вчерашний прах!.

         О, как пронзительны и дики,

         Как ненавистны для меня

         Сей шум, движенье, говор, крики

         Младого, пламенного дня!..

         О, как лучи его багровы,

         Как жгут они мои глаза!..

         О ночь, ночь, где твои покровы,

         Твой тихий сумрак и роса!..

         Обломки старых поколений,

         Вы, пережившие свой век!

         Как ваших жалоб, ваших пеней

         Неправый праведен упрек!

         Как грустно полусонной тенью,

         С изнеможением в кости,

         Навстречу солнцу и движенью

         За новым племенем брести!..

Не позднее 1835

«Там, где горы, убегая…»

         Там, где горы, убегая,

         В светлой тянутся дали,

         Пресловутого Дуная

         Льются вечные струи…

         Там-то, бают, в стары годы,

         По лазуревым ночам,

         Фей вилися хороводы

         Под водой и по водам;

         Месяц слушал, волны пели,

         И, навесясь с гор крутых,

         Замки рыцарей глядели

         С сладким ужасом на них.

         И лучами неземными,

         Заключен и одинок,

         Перемигивался с ними

         С древней башни огонек.

         Звезды в небе им внимали,

         Проходя за строем строй,

         И беседу продолжали

         Тихомолком меж собой.

         В панцирь дедовский закован,

         Воин-сторож на стене

         Слышал, тайно очарован,

         Дальний гул, как бы во сне.