Но освящающая сила,

         Непостижимая уму,

         Души его не озарила

         И не приблизилась к нему…

         Он был земной, не божий пламень,

         Он гордо плыл – презритель волн, —

         Но о подводный веры камень

         В щепы разбился утлый челн.

III

         И ты стоял – перед тобой Россия!

         И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,

         Ты сам слова промолвил роковые:

         «Да сбудутся ее судьбы!..»

         И не напрасно было заклинанье:

         Судьбы откликнулись на голос твой!..

         Но новою загадкою в изгнанье

         Ты возразил на отзыв роковой…

         Года прошли – и вот, из ссылки тесной

         На родину вернувшийся мертвец,

         На берегах реки, тебе любезной,

         Тревожный дух, почил ты наконец…

         Но чуток сон – и по ночам, тоскуя,

         Порою встав, он смотрит на Восток

         И вдруг, смутясь, бежит, как бы почуя

         Передрассветный ветерок.

    Не позднее мая 1836

Неман

         Ты ль это, Неман величавый?

         Твоя ль струя передо мной?

         Ты, столько лет, с такою славой,

         России верный часовой?…

         Один лишь раз, по воле бога,

         Ты супостата к ней впустил —

         И целость русского порога

         Ты тем навеки утвердил…

         Ты помнишь ли былое, Неман?

         Тот день годины роковой,

         Когда стоял он над тобой[23 - Наполеон Бонапарт, чья армия перешла в 1812 году реку Неман, вторгшись в Российскую империю.],

         Он сам – могучий южный демон,

         И ты, как ныне, протекал,

         Шумя под вражьими мостами,

         И он струю твою ласкал

         Своими чудными очами?

         Победно шли его полки,

         Знамена весело шумели,

         На солнце искрились штыки,

         Мосты под пушками гремели —

         И с высоты, как некий бог,

         Казалось, он парил над ними,

         И двигал всем, и всё стерег

         Очами чудными своими…

         Лишь одного он не видал…

         Не видел он, воитель дивный,

         Что там, на стороне противной,

         Стоял Другой – стоял и ждал…

         И мимо проходила рать —

         Всё грозно-боевые лица,

         И неизбежная Десница

         Клала на них свою печать…

         И так победно шли полки,

         Знамена гордо развевались,

         Струились молнией штыки,

         И барабаны заливались…

         Несметно было их число —

         И в этом бесконечном строе

         Едва ль десятое чело

         Клеймо минуло роковое…

    5-7 сентября 1853

«Осенней позднею порою…»

         Осенней позднею порою

         Люблю я царскосельский сад,

         Когда он тихой полумглою

         Как бы дремотою объят,

         И белокрылые виденья,

         На тусклом озера стекле,

         В какой-то неге онеменья

         Коснеют в этой полумгле…

         И на порфирные ступени

         Екатерининских дворцов

         Ложатся сумрачные тени

         Октябрьских ранних вечеров —

         И сад темнеет, как дуброва,

         И при звездах из тьмы ночной,

         Как отблеск славного былого,

         Выходит купол золотой…

    22 октября 1855

«Не богу ты служил и не России…»

         Не богу ты служил и не России[24 - Эпиграмма-эпитафия Николаю I, умершему 18 февраля 1855 г.