– Как с чего? Вот с этого! – Бондарев подался вперёд, вместе с креслом подъехал к столу Директора и с силой ткнул пальцем в разложенные снимки. – Этого что, мало?

– Чтобы так разнервничаться – мало. И тем более мало, чтобы думать всякие глупости про Дюка.

– Я не понимаю, – сказал Бондарев.

– Бывает, – кивнул Директор.

– Вы мне сами сказали, что Воробей и Дюк весной этого года вместе работали в Чехии.

Директор подтвердил.

– Вы сказали, что они друг другу сильно не понравились.

– У тебя хорошая память.

– Теперь мы достали съёмки камеры слежения – на них Дюк и Воробей.

– Это, скорее всего, пражские съёмки, – согласился Директор. – По дороге на объект Дюк и Воробей должны были пройти через подземную автостоянку. Одну из видеокамер они не заметили.

– Эти снимки потом оказались в кейсе у людей Акмаля. Два человека на снимках – и один из них уже мёртв. А другой жив и здоров.

– Это ни о чём не говорит.

– А это о чём‑то говорит? – Бондарев лихорадочно переворошил снимки и наконец вытащил нужный. – Вот это. К этому снимку нужны какие‑то комментарии?

– Хорошо, – сказал Директор. – Может быть, у меня проблемы со зрением и я не вижу того, что видишь ты. Расскажи мне, что там такого ужасного на снимке.

Лапшин тяжко вздохнул, потому что бондаревскую трактовку снимка он успел выслушать уже раз десять.

– Объясняю, – сказал Бондарев. – На всех снимках Воробей смотрит куда угодно, но не в камеру. Он её не видит. Он не знает о её существовании. Дюк смотрит в камеру. На одном этом снимке, но смотрит. Он знает про камеру.

– И что это значит?

– Он знал про камеру, он специально подвёл Воробья под камеру, чтобы люди Акмаля его засняли и смогли потом опознать. В Милане у них были эти снимки, они узнали Воробья, выдернули его из очереди, пытали и убили.

– Он хочет сказать, что Дюк продался, – подвёл итог Лапшин.

– И он хочет бежать на поиски Дюка, – добавил Директор. – Чтобы потом отомстить ему за Воробья, за измену и так далее… Так, что ли? Прямо детский сад какой‑то.

– Что это вы называете меня «он»? – насторожился Бондарев.

– Потому что ты ведёшь себя по‑дурацки и забываешь, что ты не героический мститель‑одиночка, ты работаешь в команде. Ты работаешь со мной, с Лапшиным и с другими людьми, в том числе с людьми с Чердака…

– Я знаю, но…

– Должен тебе сообщить – извини за шокирующую правду, – что ты не самый информированный, и не самый умный, и не самый опытный человек в этом здании. Не ты будешь решать, что тебе делать с Дюком. Понятно?

– Но…

– Громко и отчётливо.

– Понятно.

– Вы с Лапшиным добыли ценную информацию – спасибо. Она будет изучена и использована с максимальной пользой.

– Это переводится на нормальный язык – «спасибо и пошёл вон»?

– Нет, не пошёл вон, а пошёл готовиться к закупкам оружия. Чемоданчик тебе скоро приготовят.

– Что ещё за чемоданчик?

– Вот видишь, ты уже заинтересовался. Значит, ты не совсем потерянный для нас человек.

– Пфф, – сказал Бондарев, толкнулся ногами и отъехал в кресле в дальний конец кабинета, в тень рослого фикуса.