Дэвида, казалось, смутила прямота, с которой был задан вопрос, – было заметно, что ведущему более привычно задавать вопросы, чем отвечать на них, – но он утвердительно кивнул.

Перед тем как ответить, доктор Блэтчли пригладил бороду:

– Да, существуют женщины‑мазохистки, так же как существуют и мужчины с аналогичными склонностями, но необходимо понять, что, говоря о них, мы затрагиваем исключительно тонкую прослойку общества, которая никоим образом не входит в ту его часть, которая участвует в домашнем насилии.

Дэвид, по всей вероятности обрадованный таким ходом дискуссии, обратился к Мэгги и с особой тщательностью сформулировал вопрос, надеясь получить ответ по существу:

– Недавно вы были вовлечены в расследование, также связанное с домашним насилием. Мы не имеем права обсуждать это дело, но, может, вы хотя бы вкратце расскажете о нем?

Он ждет ответа с видом голодного, ожидающего бесплатного обеда, подумала Мэгги.

– Одна женщина доверилась мне, – ответила она. – Рассказала, что муж дурно обращается с ней. Я дала ей совет – только и всего.

– Вы не сообщили об этом властям?

– Она не просила.

– А что вы думаете по этому поводу, констебль Проктор?

– Мэгги права. Мы ничего не можем предпринять до того, пока сами пострадавшие не обратятся за помощью.

– Или пока ситуация не дойдет до критической точки, как было в случае, который мы обсуждаем?

– Да. Поэтому очень часто результаты нашей работы оказываются весьма плачевными.

– Всем большое спасибо… – объявил Дэвид, готовясь завершить ток‑шоу.

Мэгги вдруг поняла, что не добилась поставленной цели, поэтому, прервав ведущего, спросила:

– Разрешите добавить? Я считаю, что к жертвам не всегда относятся с должной заботой и уважением. Как раз сейчас молодая женщина содержится в камере полицейского участка в Иствейле. Ее только сегодня утром выписали из больницы, куда она попала из‑за травм, нанесенных мужем. Хочу узнать, почему эта женщина подвергается преследованиям?

– А вы сами как думаете? – ответил вопросом Дэвид, которого поначалу взбесило, что его прервали, но потом он буквально загорелся, предчувствуя сенсационное сообщение.

– Я думаю, причина в том, что ее муж умер, – ответила Мэгги. – Полиция подозревает, что он убил нескольких молодых девушек, но теперь он не может дать показания, потому затруднительно доказать его вину. Они переключились на Люси.

– Большое вам спасибо, – поблагодарил Дэвид, поворачиваясь к камере и снова растягивая губы в улыбке. – Вот на этом мы и закончим…

Наступила тишина, ассистент снял с участников микрофоны. Когда он удалился, женщина в полицейской форме подошла к Мэгги:

– Думаю, кто‑то дал вам плохой совет – объявить о том, что я сейчас услышала.

– Ой, да оставьте вы ее в покое, – вступился за Мэгги Майкл. – Кто‑то должен рассказать об этом.

Доктор только что ушел, Дэвида и Эммы поблизости не было.

– Может быть, зайдем куда‑нибудь выпить? – спросил Майкл, когда они вдвоем с Мэгги вышли из студии, предварительно удалив макияж, но она отрицательно покачала головой.

Она хотела лишь одного: взять такси, поскорей доехать до дому и влезть в теплую ванну, прихватив с собой интересную книгу. Для нее это может стать последним прибежищем покоя, если последует реакция на ее заявление перед камерой. Она не думала, что совершила что‑то противозаконное. Она не сказала, что Терри виновен в убийствах, даже имени его не упомянула, но ничуть не сомневалась: полицейские, если захотят, смогут без труда подыскать для нее обвинение. В таких делах они большие мастера.