– Алан? Это Стефан.

– Надеюсь, хоть вы порадуете меня хорошими новостями, потому что происходящее за окном не поднимает мне настроения.

– Все так плохо?

– Хуже не бывает.

– Ну, может, хоть эта новость подбодрит вас. Я только что получил из лаборатории результаты сравнительного анализа ДНК.

– И?

– Полное совпадение. Сикрофтским насильником был Теренс Пэйн.

Бэнкс со всей силы шлепнул рукой по столу:

– Вот это отлично! Что‑нибудь еще?

– Мои парни проверили все документы и счета, изъятые из дома, но не нашли никаких подтверждений, что Теренсу или Люси выписывали снотворное, не обнаружили и следов нелегальных средств.

– Так я и думал.

– Зато обнаружили электронный каталог одного из интернет‑магазинов, где людей, сделавших хоть одну покупку, заносят в список рассылок.

– Выяснили, что они там покупали?

– Никаких следов товара, оплаченного банковскими картами, но мы связались с этой компанией и договорились, что наш человек придет к ним проверить покупки, оплаченные наличными. И еще одно: мы нашли подозрительные отметины на полу в подвале и предположили, что это – следы от ножек штатива. Я говорил с Люком, он штативом не пользовался, так что…

– …его устанавливал Теренс Пэйн?

– Возможно.

– Тогда где же камера, черт возьми?!

– Понятия не имею.

– Ну ладно, Стефан, спасибо за хорошие новости. Продолжайте поиски.

– Слушаюсь.

Повесив трубку, Бэнкс сразу набрал номер Хартнелла. После второго гудка услышал:

– Начальник окружной полиции Хартнелл.

– Это Алан, – ответил Бэнкс. – Мне передавали, что вы хотели со мной связаться.

– Вы с этой Форрест разговаривали?

– Нет. Мне только что объяснили, что происходит. Вокруг – целый рой репортеров.

– Удивительно, удивительно! Глупая баба. Ну а что с Люси Пэйн?

– Вчера беседовал – никакого результата.

– И никаких улик?

– Практически никаких.

Бэнкс рассказал о совпадении ДНК Пэйна и Сикрофтского насильника, о следах от штатива видеокамеры, которую, возможно, еще обнаружат, о своей встрече с Джорджем Вудвордом и сатанинских атрибутах в Олдертхорпе, об убийстве Кэтлин Мюррей с помощью ремня.

– Да, действительно, – подытожил его отчет Хартнелл, – никаких веских улик против Люси Пэйн. Ради Христа, Алан, ведь она сама жертва ужасного, отвратительного насилия. Я помню расследование Олдертхорпского дела. Не стоит ворошить старое. Подумайте, как отреагируют люди, если мы предположим, что это она убила свою двоюродную сестру, когда ей было всего‑то двенадцать.

– Я думал использовать эти свидетельства, чтобы хоть как‑то сдвинуть расследование с мертвой точки…

– Мы оба понимаем, что кровь и волокна – это недостаточные улики, а кроме этого у нас ничего нет. Предположения насчет ее прошлого ничем не помогут, только прибавят сочувствия и симпатии к ней.

– Но многие люди полагают, что участие Люси в преступлении было более значительным, чем она сама признает.

– Возможно, но они не поднимают такого шума, как те, что уже звонили в Миллгарт. Так что выпускайте ее, Алан.

– Но…

– Мы взяли убийцу, и он умер. Выпустите ее. Мы не имеем права дольше задерживать Люси.

Бэнкс посмотрел на часы:

– У нас есть еще четыре часа. Что‑нибудь может произойти.

– Ничего не произойдет за эти четыре часа, поверьте мне. Освободите ее.

– Установить за ней наблюдение?

– Это же влетит нам в такую сумму! Попросите местную полицию последить за Люси, а ей скажите, чтобы далеко не отлучалась, поскольку нам, вероятно, потребуется снова поговорить с ней.